Последние отзывы

  46  

– Но все-таки это не Детройт или Филадельфия, где Кардинал, по всей видимости, делал себе последнюю операцию на самом деле, – сказал Свиридов.

– Почти угадал, – ответил Панин. – Чикаго. Александр Егорыч, забирайте.

Владимир искренне полагал, что материал для «проб пера», так сказать – это он. Однако, к его удивлению, доктор даже не посмотрел в его сторону, а взял за руку одного из телохранителей Кардинала и повел за собой. Только сейчас Свиридов отметил, что между этим парнем и им самим немало сходства. В его мозгу, как молния, мелькнула догадка.

Но не сказал вслух.

– Купцов, остаешься за старшего, – сказал клюющему носом капитану Панин. Потом внимательно посмотрел на него и погрозил кулаком:

– Смотри у меня… проспишь, не сносить тебе головы! – Он взглянул на часы и добавил: – Сейчас половина четвертого… Так вот, в пять вы должны быть в «Менестреле». Я думаю, ты знаешь, где меня там искать.

– Так точно, товарищ подполковник! – вытянулся Купцов и краем глаза посмотрел на Свиридова: произвела ли его выходка впечатление или нет?

* * *

Они сидели друг против друга в огромном пустом зале на втором этаже ночного клуба. Где-то внизу грохотала музыка, но сюда она доходила слабыми резонирующими отголосками.

Чуть поодаль, в углу, на роскошном диване, сидела и пила вино девушка, за судьбу которой Свиридов еще несколько часов назад испытывал определенное беспокойство, но оказалось, что оно было напрасным. Ольга сделала свой выбор…

– Вот Ольга, – негромко говорил Кардинал, не отводя от нее сверкающих темных глаз, – она относится к категории женщин, у которых любовь к мужчине помогает переступать не только через семейные узы, но и через трупы. Даже если это труп ее брата.

– Так за что же ты приказал убить Горбункова? – спросил Свиридов и хватил здоровенный глоток кальвадоса, который принесли ему по заказу Кардинала. – Ведь он был такой мелкой сошкой… и вряд ли мог помешать столь мощной организации, как твоя.

– Спасибо за комплимент. Конечно, я мог бы воздействовать на него иными методами, но он сам выбрал то, что случилось. Этот паразит постоянно лез не в свое дело. Мои ребята дали ему понять, что он никто, но этот идиот не унимался. Я никому не навязываю смерть, люди сами тянутся к ней, не осознавая, что делают последний выбор.

– Так что же он все-таки сделал? – недоуменно спросил Свиридов.

– Он залез в бумаги Морозова, где наткнулся на фальшивую документацию на квартиры, – сказала из угла Ольга, – и всякие другие бумажки… В общем, он понял, что бизнес «Аметиста» не такой чистый и пахнет откровенной уголовщиной.

– Я не желал его смерти, – произнес Панин. – Просто Морозов позвонил Купцову, а тот, недолго думая, потащил его в «Менестрель» на разъяснительную беседу и так увлекся, что не заметил, как Горбунков отдал богу душу. Он перепугался и позвонил мне… Я велел выждать, а утром позвонила Ольга, сказала, что мать волнуется и пошла к тебе, Свиридов, за помощью, благо ты брат ее соседа. Тогда я сделал контрвыпад и велел доставить труп Горбункова на твою новую квартиру. Я долго думал, как привлечь тебя к участию в моем театральном представлении с терактом на территории комбината, а тут вдруг все так замечательно сложилось! Ну, а дальше ты знаешь…

Кардинал перегнулся через стол и негромко добавил:

– Я и с Ольгой-то познакомился в основном потому, что она соседка твоего брата. Нащупывал плацдармы, так сказать, совмещал полезное с приятным.

Свиридов допил кальвадос, а потом печально усмехнулся и пощупал двумя пальцами пояс с вмонтированным в него пластитом и произнес:

– Но главного-то ты мне не сказал… зачем все это тебе? Почему ты начал вокруг меня и Фокина эту свистопляску?

– А я тебе уже говорил, – отозвался тот, – тогда, во второй камере подвала.

– Этот бред про заказ чеченцев… типа кровная месть за убитого Дудаева? Но это же чушь, нелепица… приключенческая литература для бедных.

– Не знаю, как насчет приключенческой литературы, но все остальное сказал и я, когда совет полевых командиров постановил дать мне заказ на смерть всех пятерых, причастных к этому делу. Пятерых, подорвавших Дудаева. Мне сказали: сынок, это твоя кровная месть… твоя мать носила фамилию Дудаева, и ты обязан выполнить свой долг.

– Альтруист, – сказал Свиридов, саркастически усмехаясь. – Только ошибочка вышла. Осталось не пятеро, а только трое причастных к этой операции. Окрошевский и Чекменев погибли.

  46