10 
– Было такое.
– Ну, значит, земляки. Тесна земля российская. А сюда каким ветром занесло? Где служишь, не на Кавказе?
– Нет, возле Самары. Отдельный мотострелковый батальон. Прислали на учебу, в связи с международной обстановкой.
– И нас с ней же. А то мало ли, чего еще наши бородатые придумают, а мы по запаху и не узнаем. С гор спустились, а мне приказ читают: был, говорят, у тебя простой разведвзвод, станет химический. Поедешь, отдохнешь в родном Поволжье.
Веришь, нет – неделю уже здесь отдыхаю, а из всей химии только противогаз видел, да и то свой собственный.
– Может, нас ждали? – предположил Юра. – Чтобы сразу вместе учить.
– Может, и вас, – согласился обладатель красного берета. – Слушай, химик, поможешь разобраться, что к чему? А я тебя... Ну вот, хочешь, рукопашке поучу немного? Дело полезное, и на гражданке пригодиться может. По рукам?
– По рукам, только не сильно!
– Да что ж я, не понимаю, что ли! – Хлопок и в самом деле получился аккуратный. Не сильнее, чем отдача у «макарова»... Помочь вам с размещением?
– Пока не надо, – вздохнул Мудрецкий. – Палатки я только завтра получу, а пока в машине заночуем.
– Ну так пошли ко мне, у меня два места в палатке как раз свободны! Чего вам с шофером в кабине корячиться?!
– Да ладно, я уж лучше со своими. – Юра хотел добавить: «а то еще натворят что-нибудь», но вовремя прикусил язык. Не стоило так говорить о своих солдатах, да еще и офицеру из другого ведомства. Нужно дать им шанс показать себя, тогда все сразу станет ясно.
– Н-ну, как хочешь, – в голосе старшего лейтенанта послышались уважительные нотки. – Смотри, наше дело предложить... Только фары погаси, а то часовому засвечиваешь.
– Я лучше машину разверну, а то мои бойцы в темноте ее до утра искать будут. – Мудрецкий потряс головой и зевнул. – Блин, они там что, провалились?
– Не должны, там доски крепкие, – успокоил коллегу Волков. – Да и слышно было бы. Попадание в дерьмо русский солдат отмечает однозначно, автоматически и оповещает товарищей об опасности на достаточно большом расстоянии.
– Это точно, – согласился Юра. – А вот генералы в таких случаях помалкивают. Зато потом как пошлют...
– А ты что, видел генерала в дерьме? – заинтересовался старлей. – И которого именно?
– Даже не одного. Потом как-нибудь расскажу, – пообещал Мудрецкий. – Вон как раз мои возвращаются, детишки покакали и хотят баиньки. Сейчас укладывать пойду.
– Ну, спокойной ночи, земляк. – Волков кивнул, поправил берет и направился к своей палатке.
Пересчитав и разместив личный состав, лейтенант Мудрецкий залез в кабину и попытался устроиться на жестком сиденье с максимальным комфортом. Резинкин уже спал, привычно и нежно обняв руль. Юра дотянулся, выключил фары и какое-то время пытался разглядеть сквозь мокрое стекло караульный «грибок» и часового рядом с ним. По крыше мерно постукивали и шуршали капли дождя. Под это шуршание Мудрецкий и уснул. И снились ему не девушки, не родной дом и даже не подполковник Стойлохряков. Снились ему квадратные бородатые террористы, бегающие вокруг саратовского университета в поисках секретного химического оружия, которое только русский солдат способен обнаружить без всяких приборов. И даже без специальной подготовки.
* * *
Лейтенант Мудрецкий открыл глаза и офонарел. Не то чтобы он засветился – с какой бы радости? – но глаза его стали очень похожи на фары вверенной ему «шишиги». Еще ему очень хотелось орать, вопить и выть, но как раз в районе голосовых связок что-то острое наглухо перекрыло гортань. Оставалось только хрипеть и безуспешно пытаться выпучить глаза еще больше.
За стеклом из утреннего тумана выбежал персональный лейтенантский кошмар. Квадратный, камуфлированный, с автоматом на груди и черными пятнами на морде. Кошмар неторопливой рысцой двигался к замершему в кабине представителю войск химзащиты, а из молочной пелены выдвинулся следующий – не такой огромный, но все равно внушительный. Когда первое видение протопало мимо дверцы, а белесая мгла извергла из своих недр очередную размалеванную харю, воздух со свистом ворвался в легкие Мудрецкого. Глаза скрипнули и вернулись в глазницы.
Юрий посмотрел налево – ефрейтор Резинкин в кабине отсутствовал. На душе стало совсем легко, поскольку некому будет рассказать взводу – а в перспективе и всему батальону! – горестную историю о лейтенанте, испугавшемся спецназовского марш-броска. Или кросса, или что у них там сегодня вместо утренней зарядки. Однако и серьезная же служба ребятам выпала: еще и не рассвело, а они уже бетон уплотняют. Да еще и с краской на роже – а через нее, Бекетов рассказывал, пот не выделяется, и через пару километров все чесаться начинает. Хорошо хоть не в бронежилетах и противогазах бегут, так что, наверное, просто разминка у них такая. Перед серьезными занятиями.
10 
