Особенно,... 
72 
И, правда — перед нами были подводные Вилы.
Жители Вил злобно смотрели на нас из-под воды. Они были увешаны золотыми цепями, снятыми с погибших пиратских кораблей. Эти подводные обитатели, как известно, весьма мобильны и в случае раздражения принимают малиновую окраску. И, действительно, море вокруг нас приняло интенсивный бурый цвет.
Кондратий Рылеев хватил себя в грудь и затрясся, лоцман Егоров сжался, капитан — побелел, но держался мужественно.
Один Наливайко не растерялся и сразу предпринял активные действия.
Он вывернул карманы и начал прохаживаться по палубе. Жители Вил высовывались из воды и тщательно рассматривали карманы Боцмана. Поняв в чём дело, мы тоже присоединились к Боцману и принялись показывать их содержимое карманов и закромов. Содержимого, впрочем, не было.
— Держи карман шире! — скомандовал Капитан остальным матросам. Что те и выполнили моментально.
Внезапно море очистилось и снова приняло загадочный цвет морской волны.
И мы поняли, что путь свободен.
VII
К нам на рею сел Буревестник. Он был длинный и тонкий, похожий на кнут Гамсуна или на критика Баритонского.
— Добра не жди, — сказал Рылеев и, хватив себя за волосы, побелел.
— Никогда не любил эти хламиды-монады, — сказал я.
— Чую, скоро грянет буря, — сказал капитан.
— Я знаю, в чём тут дело, — сказал лоцман Егоров. — Глядите!
Там куда он показывал, в дохлой зыби вод, виднелась маленькая лодочка с каким-то уродом.
— Это — кадавр Клебанов, — пояснил наш лоцман, — одно из самых страшных созданий Просперо Мериме, который заманивает путешественников в свой Замок Нравственных Иллюзий.
Оказалось, неподалёку находится остров, на котором живёт великий волшебник Просперо Мериме, который при помощи волшебных книг населил свой остров диковинными существами, а сам, пользуясь магическими заклинаниями, взял в жёны работницу табачной фабрики.
— И что теперь, — спросили мы хором. — Что мы должны делать?
— Сам не знаю, — отвечал Егоров. — Просперо Мериме любит зазывать на свой остров путешественников и душить их своими трагедиями в углах своего дома, похожего на лабиринт. Он считает, что его комнаты чрезвычайно оживляют мумии путешественников, красиво — как дети — расставленные по этим углам.
— Пожалуй, у нас крупные неприятности, — заметил капитан. — Я вижу только один выход. Нужно отдать ему наш жребий.
— Но у нас нет другого жребия! — возмутилась команда.
— Да и хер с ним! — отвечал капитан. — Я ни разу не кидал жребий, нужно же когда-то попробовать.
На том и порешили. Из каюты капитана с великими предосторожностями вытащили тяжёлый кованый ящик со Жребием. Жребий мирно покоился внутри, завёрнутый в мягкую фланель.
Мы с трудом перевалили его за борт.
Жребий был брошен и тяжело булькнул, уходя под воду.
Тут же всё изменилось.
Сразу подул страшный ветер, природа нахмурилась, набухла, надулась и насуропилась.
С одной стороны «Алко» начал удаляться от острова, с другой стороны, нам не очень нравилось, какой ценой мы этого достигли.
Разразилась страшная буря, спички ломались как мачты, и было совершенно невозможно прикурить. Морские гады засовывали свои рыла прямо в уют-компанию, а от частых ударов о переборки у всех наступило раздвоение личности. Боцман Наливайко сам с собой сдвигал стаканы, я написал на себя же критики, а Кондратий подрался с Рылеевым.
Страшный ветер Матрёнин пассат гнал нас в шеи и гривы прочь от острова.
Один Буревестник, перелетев в лодку и сидя на плече Клебанова, мрачно хохотал в отдалении. Мы выстрелили в них из зенитного орудия, но Клебанов с Буревестником, вероятно, были недостаточно высоко.
Буря ширилась и множилась, и мы были этим несколько озабочены. Так продолжалось лет семь или восемь — не больше.
VIII
После бури, затеянной Просперо Мериме, мы всё же потеряли ориентировку. Совершенно непонятно куда занёс нас Матрёнин пассат — в Мальпасо или в Павлов посад. Может, это Матрёнин двор на горизонте — после такой бури ни в чём нельзя быть уверенным.
— Что мы поставим на карту? — спросил капитан.
Мы заявили, что можем поставить на карту многое. И все зашарили по карманам.
Капитан вынес карту на свежий воздух. В итоге на неё были поставлены две бутылки рома, перочинный нож и пепельница. Для того чтобы обнаружить ориентировку, нужно было сделать что-то ещё.
72 
