136 
Страшно сказать, сколько всего я ему показала за три ночи, я раньше и не знала даже, что столько всякого есть в Джинджере. Но с каждой секундой моя вера в разум гостя становилась все слабее и слабее.
На рынке он купил курицу, а вечером мне едва удалось спасти ее от ножа, с которым этот странный человек носился за ней по всему дому. На рынке! Курицу! На нашем лучшем в мире рынке, где можно купить даже волшебную палочку с какими-нибудь смешными свойствами вроде превращения крыши в небо!
В парке он попытался сорвать зеркальные цветы. Нет, всякое, конечно, бывает, но я бы никогда не поверила, что можно сделать это в ответ на их просьбы не загораживать свет.
В библиотеке я битый час оттаскивала его от книг с грифом «очень опасно», потому что даже предупреждения о том, что между их переплетами на данный момент можно найти только огонь и ничего более, на него не действовали. И это при том, что на библиотечных полках есть даже такие книги, в сюжете которых у некоторых получается поучаствовать самим.
Хуже всего было в храме Джинджера. Я допускаю, что трудно сходу привыкнуть к чужим совершенно традициям и прочему, но! есть! жертвенный! хлеб! прямо! с жертвенника!
Наверное, я чего-то не понимаю.
И, кажется, не интересовали нашего гостя ни легенды и тайны Джинджера, ни все красоты, ни даже прекрасные девушки Белой улицы. Зато каждую секунду он расспрашивал меня о пещерах, дались они ему. В конце концов, на третью ночь я не выдержала и рассказала что смогла.
— Дж, — сказала я, — бесполезно просто так объяснять, что такое пещеры и с чем их едят, как ты выразился. Ни с чем их не едят. Зато там едят о-го-го как. И не только едят. Новичкам в Джинджере туда лучше не соваться. Это что-то вроде заповедника странных и злющих существ, которые не имеют ничего общего с городом, но как-то сюда попали и прижились — не знаю уж, чего их всех так золото привлекает. Все эти существа…
Дальше он меня не слушал, начал рассказывать что-то свое, про то, как собирается пойти погулять днем и все такое, а я принялась его отговаривать, глупость же, и жарко, и мало ли что.
А на следующий день он исчез.
Ну почему он потащился туда с самого утра? Ну почему не предупредил меня? Ну почему карта появилась у него именно в тот день? Ну почему, почему, ПОЧЕМУ я не дорассказала ему о тех, кто живет в пещерах?!
Вернее, о тех, кто эти пещеры охраняет.
Им принадлежит все золото, скрытое там, это правда; вряд ли, конечно, теперь оно им действительно нужно, но судьба, судьба, а потому и днем и ночью у входов в пять пещер сидят Сфинкс, Грифон, Гидра, Цербер и Василиск — самые злобные зверюшки города Джинджер. Жизнь у них скучная и однообразная, потому что никто никогда не пытался из пещер что-нибудь украсть: мало безумцев, согласных променять миллион возможных чудес на миллион золотых монет.
Отныне у входа в шестую пещеру больше никогда не будет пусто: со дня исчезновения рыжего и тощего любителя дирижаблей из нашего с тетушкой дома там пляшет большущая огненная саламандра с длинным хвостом.
Дж, безымянный гость Джинджера, обошелся без моей помощи в выборе собственной участи.
Теперь-то, конечно, у него много золота. Золото теперь его судьба.
На-все-гда.
ИСКА ЛОКС
ЦЕНТР СПАСЕНИЯ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ
— Мы его взяли еще совсем маленьким. Отец принес. Он тогда был охотником, часто в горы ходил. Ну и притащил тигренка. Он таким милым был, таким ласковым. Пока не вырос. А сейчас никакого сладу с ним нет: в клетке сидеть не желает, да и жестоко его в клетке держать, она маленькая совсем. А в доме он то разгром устроит, то всю еду сожрет. В общем, мы подумали и решили, что у вас ему будет лучше.
— Правильно решили, держать тигра-подростка в доме не только сложно, но и опасно. Это же дикий зверь! А сейчас у него еще и инстинкты просыпаются. Вы очень вовремя нам позвонили. Еще бы немного, он бы в доме метить начал. Ему нужен надлежащий уход и забота, и мы в нашем Центре их ему обеспечим.
(Свою речь про надлежащий уход и заботу я бы мог без запинки произнести разбуди меня посреди ночи. При этом я бы еще и выдал дежурную улыбку, выражающую сочувствие и благодарность, а также уважение. Конечно, ничего подобного я не испытывал. Ну, может, только немного: все же тех, кто в конце концов понял, что держать дикого зверя в доме — чистой воды идиотизм, я уважал немного больше, чем тех, у кого животных приходилось отбирать с помощью закона.)
136 
