19 
Была еще женщина, смешная и несчастная, которую постоянно сравнивали с Джульеттой Мазиной и которая от этого сравнения становилась еще несчастнее, потому что у Мазины был Феллини, а у нее была только маленькая квартирка на окраине города, маленькая работа в трех остановках от дома и маленькие, двухнедельные отпуска, во время которых она чаще всего ездила на Украину, к маме, и только раз в несколько лет позволяла себе одну из европейских столиц. Но столицы с морями ей почему-то не попадались. Она понимала, что это не совсем ее жизнь, слишком уж маленькая; она понимала, что есть, где-то есть возможность все изменить, но пощупать, ухватить эту возможность ей не удавалась. Она прекрасно понимала, что это не любовь, любовь не дала ей ничего, кроме морщинок в уголках рта, недолгого брака и умения готовить голубцы. Она часто сидела в сквере напротив дома и смотрела на небо. Она надеялась когда-нибудь найти там ответ.
Четвертой была девушка с волосами цвета марокканского апельсина, веселая и беззаботная, которая умела в этой жизни только одно — дарить людям радость. Для этого ей необязательно было говорить, хватало обычно улыбки, максимум пары ничего не значащих фраз. Конечно же, все ее любили, конечно же, каждый мужчина хотел сделать ее своей и не отпускать никогда и никуда. Но она обычно уходила, как только понимала, что человек уже достаточно счастлив, не думая о том, что с ее уходом это счастье неизбежно кончится. Точнее говоря, она об этом думала, но придерживалась мнения, что счастье — это мгновение, максимум два.
Разумеется, все они должны были встретиться, но произошло это совсем не у моря, а в поезде, который, монотонно стуча колесами, полз из пункта А в пункт Б. Моря не было ни там, ни там. Каждый из них ехал в этот пункт по своим причинам, которые не столь важны. Важно то, что они оказались в одном купе и уже после первой бутылки водки (девушки пили вино) заговорили о море. Первый раз в жизни каждый из них сказал то, что думал. Они хотели списать это на синдром попутчика и на количество выпитого, но каждый, глядя в окно на мелькающие фонари, понимал, что дело совершенно не в этом. Им хотелось быть честными. Они пытались быть честными, но кроме слов «хочу к морю» не получалось сказать ничего. Слишком долго пришлось не знать и не думать.
Море беспокойно зашевелилось и подумало о том, что память у него совсем не такая, как раньше. Но и эту мысль смыло очередной волной, которая вынесла на берег отшлифованный кусочек стекла, о который когда-то, очень много лет назад, порезал ногу маленький мальчик. Потом мальчик стал моряком, конечно же, ведь в море осталась его кровь.
Четверо, сидящие в душном купе, молчали. Каждый хотел предложить То Самое, но каждый боялся отказа. Никто из них не смог быть сделать это в одиночку, даже тот, кто ездил на море каждый год. Стало понятно, что все немного важнее курортных романов, шашлыков и даже самого вкусного вина. Но, выйдя на перроне в пункте Б, они, практически не сговариваясь, пошли в кассы и взяли билеты. В ближайший город, где было море. Девушка с волосами цвета апельсина купила темные очки и купальник, женщина, похожая на Джульетту Мазину дала телеграмму маме. Мужчины курили у входа в вокзал, и на лицах их была решимость, за которой любой разглядел бы страх.
Они приехали в приморский город вечером, попили кофе в привокзальной забегаловке и стали думать, что делать дальше. Здравый смысл подсказывал, что нужно снять квартиры, поспать, отдохнуть с дороги. Но глаза женщины, похожей на Джульетту Мазину, уже светились в темноте мягким зеленым светом, а мужчина, который любил киндер-сюрпризы, почувствовал, что ноги его почти не касаются пола. Они взяли вещи и поймали такси, до моря.
Море проснулось от того, что ему было щекотно. Оно укоризненно посмотрело на лунную дорожку, а потом увидело на берегу людей. Море их вспомнило, конечно же. Каждый из них когда-то пришел сюда умирать. Причины были разные, несчастная и счастливая любовь, страх, ненависть, скука. Море не помнило подробностей. Зато море помнило, на что поменяло им новые жизни.
Девушка с рыжими волосами присела на корточки и коснулась ладонью воды.
— Мы вернулись, кажется, — сказала она.
Остальные только кивнули.
— Я вижу, — скептически ответило море. — Опять пришли умирать? На этот раз все вместе…
— Нет, — сказал мужчина, который любил киндер-сюрпризы. — На этот раз пришли жить. Вполне может быть, что все вместе.
19 
