– Лелик...
– Не перебивай! Я же просил.
Он сделал паузу и, морща лоб и глядя мне прямо в глаза, четко и громко произнес:
– Саш, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Пожалуйста, не говори сейчас ничего. Просто подумай, реши и потом уже скажи. Но не сейчас, не сегодня.
Он суетливо полез в карман пиджака и достал маленькую коробочку.
– Это кольцо. Пусть оно будет твоим, независимо от того, какой ответ ты мне дашь. Мартышка, я очень хочу, чтобы ты стала счастливой! Я могу это сделать. Ты же знаешь, что у меня много возможностей. Со мной ты будешь как за каменной стеной. Я буду любить и холить тебя, как принцессу...
Я слушала Лелика и не слышала, его слова падали, будто в вату. Еще только вчера Лейла предсказала мне предложение от мужчины и настоятельно советовала принять его. Признаться, я не отнеслась серьезно к словам подруги, но вот уже сегодня Леонид неожиданно предлагает мне выйти за него замуж.
Мы познакомились три месяца назад, когда он зашел в наше агентство купить путевку в Испанию своей бывшей жене. Экс-супруга без всяких проблем отбыла на солнечное побережье, а Лелик взял привычку заезжать к нам ежедневно и привозить мне мелкие подарки – от шоколадок до флаконов с духами. Однажды я приняла его приглашение поужинать вместе, с этого и начались наши странные отношения, в которых не было места даже интимному поцелую.
Да, я догадывалась о его чувствах ко мне. Да, со стороны, видимо, казалось, что у нас роман. Леонид за мной ухаживал, и я принимала его ухаживания. Но, однако, еще в начале нашего знакомства расставила все точки, сказав, что между нами возможны лишь дружеские отношения. Лелик тогда ответил, что ему просто хочется быть со мной. Мне тоже было хорошо с ним, он мне нравился, был забавен и трогателен. По-своему я даже его любила. И если бы он пожелал уйти из моей жизни, переживала бы довольно остро. Но я вовсе не собиралась за него замуж.
– ...Мартышка, я понимаю, что прошу о почти невозможном, но вдруг...
Я смотрела прямо на Лелика и не видела его, отключившись от его обещаний и просьб. За барной стойкой маячила официантка, которая усиленно делала вид, что занята работой, но жадно внимала каждому слову Леонида и, когда думала, что я на нее не смотрю, бросала на меня любопытные взгляды. Бесплатный спектакль, сериал «Просто Мария» и «Богатые тоже плачут», небольшое развлечение в ее однообразной работе.
– Мартышка, ты меня слышишь?..
– Слышу, – эхом отозвалась я.
И вновь случайно перехватила взгляд официантки, чье лицо мне неожиданно показалось смутно знакомым. Но, впрочем, лицо у нее было самое обычное, не запоминающееся именно тем, что обладательниц таких простых и неинтересных лиц можно встретить где угодно: в метро, в магазине, на улице.
– Подумаешь? – продолжал расспрашивать-уговаривать меня Леонид.
– Подумаю, – на автомате пообещала я ему.
Лелик воодушевился, подозвал молоденькую официантку с веснушками и к счету за наши заказы приложил щедрые чаевые, перекрывающие стоимость трех чашек кофе и клубничного пирожного.
– Приходите еще! – обрадованно воскликнула девчушка.
– Придем, – усмехнулась я, понимая и разделяя ее радость.
А когда мы с Леонидом выходили из кафе, я спиной почувствовала взгляд. Оглянувшись, увидела, что за нами через стекло следит вторая официантка. Для того чтобы лучше рассмотреть нас, она даже подошла к окну. Но, заметив, что я оглянулась, ушла в глубь кафе.
– Что-то не так, Мартышка? – обеспокоился Леонид.
– Нет-нет, просто показалось... Мне кажется, будто я уже видела эту официантку.
– Может, она была твоей клиенткой?
– Может быть, – согласилась я и нырнула в салон джипа, пропахшего туалетной водой Лелика.
III
Место было незнакомым, но в то же время меня не покидало смутное ощущение, будто я здесь уже была – в другое время, в другой ситуации.
Я шла по крутому берегу реки, по самой кромке обрыва, рискуя оступиться и упасть в неестественно синие, будто подкрашенные акварелью волны с картинными зефирными шапками. И видимо, из-за того, что вода оказалась окрашена в такие живые сочные краски, не возникало чувства опасности и падение не казалось убийственным. Здесь, в этом мире, настолько дышащем жизнью, не оставалось места мыслям о существовании смерти.