42 
— Вы могли бы, например, объяснить, что происходит с клиентом фирмы по имени Кардьянили.
На лице Донато не дрогнул ни один мускул.
— Не понимаю…
— Я тоже, — любезным тоном заметил Дэвид. — Именно поэтому я и прошу вас помочь.
— Но, Дэвид, вы переоцениваете мою память. Я не помню всех клиентов. Дайте мне время посмотреть документы…
— Они у меня здесь. — Дэвид похлопал по лежащей на столе папке. — На целом ряде счетов стоит ваша подпись.
— Мне приходится подписывать множество бумаг. Я не в состоянии их все упомнить.
— Эти вы никак не могли забыть. Поскольку такого клиента не существует. Есть накладные и расписки, но нет заказчика. Нет человека по имени… — Он заглянул в текст, напечатанный на фирменном бланке компании. — Джорджо Кардьянили, с которым вы не раз обменивались письмами. Его не существует, так же как и склада в Риме, куда отправляли вино. Склада, который вы дважды посетили, не существует. Как вы это объясните?
— Ничего не понимаю. — Донато вскочил на ноги. — Я ничего не знаю ни об этих документах, ни об этом клиенте.
— Почему же тогда на них стоит ваша подпись? И как могло случиться, что с подотчетного вам банковского счета было снято более десяти миллионов лир?
— Это подлог. — Донато выхватил бумагу из рук Дэвида. — Кто-то использует мое имя, чтобы обкрадывать Синьору, всю нашу семью. Я немедленно займусь этим вопросом.
— У вас есть сорок восемь часов.
— Как вы смеете! Как вы смеете предъявлять мне подобный ультиматум, когда какой-то подлец обворовывает мою семью?
— Это условие выдвинула Синьора. Ровно через двое суток все документы будут переданы в полицию.
Донато побледнел:
— В полицию? Нам совершенно ни к чему огласка…
— Синьоре нужен результат. Любой ценой.
— Учитывая, что дела с этим клиентом вел Тони, легко представить, в чем тут проблема.
— Действительно. Только я не говорил, что этим клиентом занимался Тони Авано.
— Вполне естественное предположение, поскольку речь идет о крупном заказчике.
— Я не говорил, что Кардьянили был крупным заказчиком. С толком используйте свои два дня. И подумайте о жене и детях. У вас будет больше шансов рассчитывать на сострадание Синьоры, если вы будете защищать интересы семьи.
— Не указывайте мне. Я всю жизнь отдал «Джамбелли». Я сам — Джамбелли. Мне понадобятся эти документы.
— Они в вашем распоряжении. — Дэвид сделал вид, что не заметил протянутую для рукопожатия ладонь. — Жду вас через сорок восемь часов.
Донато, конечно, тоже виновен, думал Дэвид, шагая по площади Сан-Марко. Руки у него по локоть в дерьме, но эту схему изобрел не он. Авано? Возможно. Весьма вероятно, хотя суммы, проходившие под его именем, сущие пустяки по сравнению с тем, что загребал Донато.
К тому же Тони Авано уже четыре месяца как мертв.
Сев за столик уличного кафе, Дэвид какое-то время просто наблюдал за толпами туристов, выходивших на площадь из собора Сан-Марко.
Авано обворовывал компанию, продолжал он свои рассуждения. Это общеизвестный факт. Но Донато довел мелкое жульничество до масштабов планомерного обмана. А Маргарет? Неужели она так быстро переменилась? Или она узнала о мошенничестве и тем самым подписала себе приговор?
Дэвид заказал бокал вина и, взглянув на часы, достал мобильный телефон.
— Мария? Это Дэвид Каттер. Можно попросить Пилар?
— Одну минутку, мистер Каттер.
Дэвид пытался представить, где сейчас находится Пилар, чем она занята.
— Дэвид?
Услышав ее слегка запыхавшийся голос, он улыбнулся: она спешила.
— Я сижу на площади Сан-Марко, пью неплохое кьянти и думаю о тебе.
— А музыка там есть?
— Оркестр на другой стороне площади, играет мелодии из американских мюзиклов. Немного портит атмосферу.
— Ничего подобного. Мне нравится.
— Как дети?
— Мэдди вчера в оранжерее прочла мне лекцию о фотосинтезе. Тео поссорился со своей подружкой.
— С Джули?
— Джули была зимой. Дэвид, ты отстаешь от жизни. С Кэрри. Он дал зарок больше не связываться с девчонками и посвятить себя музыке. А как дела у тебя?
— Сейчас лучше. Передай ребятам, что я позвоню им сегодня вечером. Часов в шесть по вашему времени.
42 
