Особенно,... 
78 
Витяра не мог без ужимок. Он то подпрыгивал, то всплескивал руками, то приседал, дергая себя за ухо-баранку. Вовчик прятался за широкую спину Рузи, выталкивая его вперед как жертвенного барана. Из этого Яра заключила, что давать по мозгам в первую очередь следует именно Вовчику. Другие потерпят. Она шагнула к Вовчику и, ловко выудив его из-за Рузи, двумя пальцами цепко ухватила за красивый нос.
Вовчик жалобно заругался, дальновидно не вырываясь. Послушав его с полминуты, Яра утвердилась в мысли, что в доме у Вовчика с детства жили три маленьких человечка. Одного звали Уйди, другого – Отстань и третьего – Отвянь.
– Короче! – потребовала Яра, задирая нос Вовчика дырочками к небу. Вовчик кратко взвыл и на глазах окультурился.
– Так это ты! А мы думали – он!.. – гнусаво наябедничал Вовчик. Ему было обидно, что за нос дергают его одного, а Витяра спокойно стоит рядом и сияет угрями.
– Кто «он»? – потребовала объяснения Яра.
– Ауч! Да повадился тут какой-то еду со склада таскать. Вот мы и решили его подкараулить, кекса этого… Ауч!
Яра отпустила нос.
– Кыш отсюда!
Вовчик торопливо отпрыгнул.
– Ты только Улу не говори, что мы тебя снежками! – взмолился он.
– Почему?
– Ну Ул, он, понимаешь, не учитывает некоторых моментов…
– По шее может дать! – предельно упростил лопоухий Витяра. – Ну все, пока! А этого фрукта мы все равно подкараулим! Пусть так и знает!
Витяра и Вовчик умчались, а грустный Рузя все стоял и, как печальный пингвинчик, глазел на Яру. Она помахала у него перед глазами ладонью.
– Эй, проснись! Чего тебе надо?
– Мы в тебя снежков сорок кинули! Очень близко! И ни разу не попали! – пораженно сказал Рузя.
Яра оглянулась. Стена сарая вся была в белых точках. В каких-то местах пятна сливались. Непонятно.
– Странновато… – признала она. – Ну что вам сказать? Цельтесь в другой раз лучше.
– Да мы вроде хорошо целились, – Рузя повернулся и, поскрипывая снегом, побрел через сугробы.
Глава 18
ТАЙНА СТАРШЕГО СЫНА
Каждый человек похож на улитку в ракушке. Заперся в своем домике и ждет, пока на него кто-то дохнет, чтобы он вылез. А никто не дышит – все в своих норках сидят и того же ждут.
Незадолго до Нового года Яра вышла из своей комнаты и без особой цели побрела по коридору. Изредка навстречу ей попадались красноглазые и сморкающиеся средние шныры, вяло перефутболивающие друг другу недолеченную простуду. Простуда была противная, без температуры, но с диким кашлем и многометровыми соплями.
В гостиной второго этажа кипела радостная суета. Лара отмахивалась веником от пыли и чихала. Фреда разгуливала с крошечной тряпочкой и произносила речь, суть которой сводилась к тому, что все делают все неправильно.
Сашка и Кирилл двигали диван. Штангу они закатили под теннисный стол, а сам стол прогнали к стене. Окно было распахнуто. Кто-то лежал на подоконнике животом и дурным голосом орал во двор:
– Ты что, слепой? За толстый конец привязывай!
Так орать могли только двое: Макар и Фреда. Ноги были мужские.
Яра подошла к окну. Внизу она увидела Даню и Влада Ганича. Они обвязывали веревкой срубленную пушистую елочку. Елочка показалась Яре знакомой. Кажется, раньше она росла напротив кухни.
– Это я нашел! – гордо сообщил Макар, за веревку начиная затягивать елку наверх.
– Это любимая елка Суповны. Она ее бульоном поливала! – вспомнила Яра.
При одном звучании грозного имени Макар мгновенно изменил показания:
– Это он нашел! Вот этот длинный! Я ему говорю: «Не трожь!», а он: «Руби да руби!» Зверь! Никакого уважения к зеленым этим… посаждениям! – заявил он, ткнув пальцем в Даню.
Даня от негодования побурел и стал подпрыгивать на газоне, пытаясь дотянуться до Макара.
В конце концов решено было елку не прятать и следы не заметать. А перед Суповной извиниться и подарить ей что-нибудь утешающее.
– Например, фартук с черепами и скелетами! – предложил Сашка.
– Лучше с вишнями! – поправила осторожная Лена.
– У нее этих фартуков миллион!
– Значит, дарить надо именно фартук! Не промахнешься! Хочешь узнать, чем человек дорожит, вспомни, чего у него много, – сказала Лена.
78 
