115 
Роберта опустила котомку на землю. Облегченно вздохнув, она прислонилась к другой ветке, которая оказалась на удивление удобной подпоркой для усталой спины и головы. Казалось, что дерево приняло её в свои оберегающие объятия.
Замечтавшись, Роберта сперва подумала, что ей почудилось, будто кто-то зовет её по имени. Это был приятный, тихий зов, даже скорее ощущение, чем звук.
Но, услышав зов снова, она поняла, что это ей не кажется. Роберта была совершенно уверена, что кто-то произносит её имя, но как-то более нежно, чем голосом.
Дело в том, что этот необычный зов задевал какие-то струнки в её сердце. Он звучал, как музыка добрых духов. Наполненный любовью, нежностью, состраданием и теплотой. Этот звук заставил её вздохнуть. И почувствовать себя счастливой. Он касался её, как солнечный луч в прохладный день.
Услышав зов в третий раз, Роберта выпрямилась, желая увидеть источник этого нежного зова. Но, даже пошевелившись, она чувствовала себя, как в приятном сне, умиротворенной и довольной. Окружающий лес, казалось, сверкал в утреннем солнце, сиял в его лучах.
Роберта тихо ахнула, увидев его, стоящим неподалеку.
Она никогда его прежде не видела, но, казалось, знала его всю жизнь. Она знала, что это близкий друг, её с юности воображаемый партнер, хотя вообще-то она не очень-то прежде об этом задумывалась. Казалось, это тот, кто всегда был с ней. Тот, о котором она всегда думала в мечтах. Лицо его не поддавалось описанию, но, тем не менее, почему-то хорошо ей знакомое.
Поняв, что он настоящий, в точности такой же, каким она его всегда представляла, когда целовала в мечтах - а она проделывала это с тех пор, когда стала достаточно взрослой, чтобы знать, что поцелуй - это нечто большее, чем тот, которым одаривает тебя мама на ночь. Его поцелуи были теми, которыми одаривает любовник в постели. Нежными и смелыми.
Роберта никогда не думала, что он действительно существует, но теперь была совершенно уверена, что всегда знала, что он есть. Вот он стоит, прямо перед ней и смотрит ей в глаза. Так как он может быть не реальным? Волосы отброшены с лица, открывая его теплую улыбку, хотя Роберта и несколько озадачилась тем, что не может точно сказать, как он выглядит. И в то же время она знала его лицо не хуже своего собственного.
И она знала все его мысли, точно так же, как он знал все её мысли и желания. Он был её настоящей половиной.
Она знала его мысли, и ей не было необходимости знать его имя. То, что она не знает его имени лишний раз доказывало, что они объединены на каком-то более глубоком, духовном уровне, чем обычные слова.
И вот теперь он вышел из этого воображаемого мира, желая быть с нею, как и она жаждала быть с ним.
Он протянул ей свою изящную руку. Его улыбка была понимающей, любящей и доброй. Он понимал её. Понимал такое, чего никто никогда не понимал. Роберта всхлипнула от счастья, что он так хорошо её понимает, понимает её душу.
Она раскрыл ей объятия, призывая её к себе. Роберта потянулась в его объятия, сердце её устремилось к нему.
Казалось, что она парит. Ее ноги едва касались земли. Тело плыло, как зернышко в воде, когда она кинулась к нему. Ринулась в его объятия.
Чем ближе к нему, тем теплее ей становилось. Это было не то тепло, когда солнце согревает кожу, а тепло, которое испытываешь, когда тебя обнимает за шею ребенок. Тепло, как в материнских объятиях, тепло, как от улыбки любовника, от его сладкого поцелуя.
Всю свою жизнь Роберта стремилась к этому, стремилась оказаться в его объятиях и ощутить его нежные руки, шептать ему о своих мечтах, потому что знала, что он поймет, желала почувствовать его дыхание, когда он шепнет ей на ухо, что все понимает.
Она жаждала прошептать ему о своей любви и услышать его любовное признание.
Ничего в жизни она не хотела больше, чем оказаться в этих объятиях, так хорошо ей знакомых.
Мышцы её больше не были иссохшими, кости не болели. Она больше не была старой. Годы соскользнули с нее, как соскальзывает одежда с любовников, стремящихся побыстрей отделаться от препятствий и быстрее добраться до обнаженного тела.
Ради него, только ради него одного Роберта снова обрела цветущую юность, когда все возможно.
Его руки тянулись к ней, он хотел её не меньше, чем она его. Роберта потянулась к его рукам, но до них было далеко. Она ринулась вперед, но расстояние, казалось, не уменьшалось.
Паника охватила её, когда она вдруг испугалась, что он исчезнет прежде, чем она сможет наконец коснуться его. Ей казалось, что она плывет в вязком меду и совершенно не продвигается к цели. Всю свою жизнь она жаждала коснуться его. Всю жизнь хотела ему сказать. Всю жизнь мечтала соединить свою душу с его душой.
115 
