Особенно,... 
62 
Правда, когда в доме появилась Анна, в глубине его души затеплилась слабенькая шовинистическая надежда на то, что женщина возьмет на себя хотя бы кухонные дела.
Анна раздавила его мечту в зародыше… Хотя, конечно, с женщиной в доме стало полегче. Этан добавил в мясной фарш яйцо и овсянку.
– Что это будет? – спросил Сет.
– Колбасный хлеб.
– На вид дерьмо. Почему бы не заказать пиццу?
– Потому что у нас есть колбасный хлеб.
Когда Этан щедро сдобрил смесь томатной пастой. Сет закатил глаза и притворился, что его тошнит.
– Гадость. Я скорее соглашусь есть грязь.
– Пожалуйста, во дворе ее полно. Сет переступил с ноги на ногу, приподнялся на цыпочки, чтобы получше разглядеть содержимое миски. Непрекращающийся дождь сводил его с ума. Ему нечего, ну совсем нечего было делать. Пустой желудок урчал и требовал еды, все тело чесалось от миллионов комариных укусов, а по телевизору показывали только детскую чепуху и новости.
Когда Сет закончил нудный список своих жалоб. Этан только пожал плечами:
– С меня хватит. Иди изводить Кэма. Кэм уже послал его изводить Этана, чем Сет сейчас и занимался. Хотя, исходя из собственного опыта, Сет знал: чтобы вывести Этана из себя, потребуется гораздо больше времени.
– Если вы называете это колбасным хлебом, то зачем добавляете столько всякой дряни?
– Чтобы улучшить вкус.
– Держу пари, у вас ничего не выйдет. Все равно будет дрянь.
«Какая разборчивость для ребенка, который всего несколько месяцев назад не знал, удастся ли ему вообще поесть», – мрачно подумал Этан, однако оставил свои мысли при себе, а выпустил одну, но хорошо отточенную стрелу:
– Ничего, завтра готовит Кэм.
– О господи! Точно будет отрава.
Сет снова театрально закатил глаза, вцепился в горло и зашатался. Этан, может, и посмеялся бы снова, но в игру с диким лаем включились обе собаки.
Когда в кухню вошла Анна, Этан, уже сунувший фарш в духовку, вытряхивал на ладонь аспирин.
– Привет. Жуткий день. На шоссе сплошные пробки. – Этан сунул в рот несколько таблеток, и Анна приподняла брови. – Головная боль? Неудивительно, если целый день идет дождь.
– Причину моей головной боли зовут Сет.
– В его положении стрессы неизбежны. Ему приходится преодолевать множество трудностей, а агрессивность – просто форма защиты.
Анна налила себе бокал вина и приготовилась слушать.
– Весь последний час он ныл и жаловался. У меня до сих пор в ушах звенит. Видите ли, ему не нравится колбасный хлеб! «На вид дерьмо, а на вкус еще хуже», – ворчал Этан, выдергивая из холодильника бутылку пива. – Пиццу ему подавай! Пусть скажет спасибо за то, что кто-то пытается набить жратвой его желудок. Потом он доводит собак до истерики, чтобы я не мог и пять минут поработать в тишине. И… – Этан увидел, что Анна усмехается, и сухо закончил:
– Тебе легко смеяться.
– Прости, Этан, но это же здорово. Это так нормально. Сет ведет себя как любой десятилетний мальчишка в дождливый день. Пару месяцев назад он хандрил бы в своей комнате, а не изводил бы тебя. Какой потрясающий успех!
– Он превращается в занозу. Это ты называешь потрясающим успехом?
– Да. – Анна чуть не разревелась от восторга. – Представляю, как он надоедал тебе, если лопнуло даже твое бесконечное терпение. С такой скоростью к Рождеству он превратится в стихийное бедствие.
– И это, по-твоему, хорошо?
– Да, Этан, поверь мне. Я работала с детьми, которым не пришлось испытать и сотой доли того, что выпало Сету, а они адаптировались гораздо дольше даже с помощью психологов. Ты, Кэм и Филип сотворили чудо.
Этан потягивал пиво и потихоньку остывал.
– Ты тоже приложила к этому руку.
– Да, и очень счастлива. А чтобы доказать это, я помогу тебе с ужином.
Анна скинула жакет и начала закатывать рукава. – Что ты задумал на гарнир?
Он задумал то, что не требовало особой возни: сунуть в микроволновку несколько картофелин, разморозить пакет зеленого горошка, но…
– Мне кажется, что к колбасному фаршу прекрасно подойдет лапша с сыром. Помнишь, ты нас как-то кормила?
– Фетючин альфредо к колбасному фаршу? Ты представляешь эти горы холестерина? А, наплевать. Я приготовлю, а ты посиди, пока не пройдет головная боль.
62 
