Особенно,... 
200 
– Эден был прав. Мне нужно было жениться на какой-нибудь крестьянской девушке, которая не сует свой нос в чужие дела.
Хьюстон практически пришлось бежать, чтобы не отстать от Кейна, однако то и дело спотыкалась о валявшиеся ветки, а один раз поскользнулась на громадном грибе. Она гадала, не зашла ли она слишком далеко, но несмотря на все его слова, судя по тону, Кейн не злился.
Они прошли еще около мили, прежде чем подошли ко входу в запущенную шахту, расположенному на самом крутом склоне холма. Отсюда открывался вид на лежащую внизу долину.
Шахта уходила в глубь земли всего футов на двадцать, а потом резко обрывалась. Хьюстон подобрала с земли кусок угля и рассматривала его на солнце. Вблизи уголь выглядел прекрасно: блестел, почти как серебро, так что Хьюстон вполне была готова поверить в то, что, если приложить усилия и время, уголь можно превратить в брильянт.
Хьюстон взглянула на крутой склон горы на другой стороне долины.
– Как я и думала, – сказала она, – уголь здесь не имеет никакой ценности.
Кейна больше интересовал вид, однако уголком глаза он посмотрел на куски угля, разбросанные по земле.
– По мне, он выглядит так же, как и везде. Что с ним не так?
– С углем все в порядке. На самом деле, он даже очень высокого качества, но сюда нельзя провести железную дорогу. Без железной дороги уголь не имеет ценности, как на собственном опыте узнал мой отец.
– Я думал, твой отец зарабатывал деньги торговлей.
Хьюстон потерла уголь о ладонь. Она ощущала лоснящуюся поверхность и углы на месте, где камень был расколот. Многие рабочие думали, что в угле нет примесей и сам по себе он не вреден для здоровья, поэтому они клали кусочки угля в рот и сосали их во время работы.
– Да, так и было, но он приехал в Колорадо потому, что прослышал о ценности здешнего угля. Он думал, что здесь окажется полно богатых людей, и чуть не расстался с жизнью, везя сюда две сотни угольных печей через всю Великую Пустыню, как раньше называли землю между Сент-Джозефом и Денвером. Мой отец решил, что здесь их оторвут у него вместе с руками.
– Мне кажется это вполне разумным. Так что он продал эти печи и начал новое дело в торговом бизнесе.
– Нет, он стал практически банкротом. Понимаешь, с углем в Колорадо все в порядке, его здесь можно копать лопатой, но в то время еще не построили железной дороги, поэтому с выгодой для себя продать уголь было невозможно. На телегах, запряженных волами, много не увезешь.
– И что сделал твой отец?
Хьюстон улыбнулась при воспоминании об истории, которую ей так часто рассказывала мама.
– У моего отца были грандиозные планы. У подножья этой горы находилось маленькое поселение фермеров, и мой отец подумал, что это могло бы быть идеальным местом для города – его собственного города. Он давал каждому фермеру по одной угольной печи, если тот соглашался покупать уголь только у компании «Угольные разработки Чандлера», город Чандлер, Колорадо.
– Ты хочешь сказать, он назвал город своим именем?
– Совершенно верно. Я хотела бы посмотреть на лица тех людей, когда он сообщил им, что теперь они живут в городе мистера Вильяма Хьюстона Чандлера, эсквайра.
– Все эти годы я думал, что город был назван в его честь потому, что он совершил какой-нибудь героический поступок, например, вынес сотню детей из горящею дома.
– Миссис Дженкс в библиотеке говорит, что отец удостоился такой чести за свой огромный вклад в процветание города.
– Так как же получилось, что твой отец заработал все свои деньги не на угле?
– Его спина стала сдавать после одного года работы в шахтах. Он копал уголь, загружал его и отправлял в город, но через год он продал шахту паре дюжих фермерских сынков за жалкие гроши. Потом спустя всего месяц он вернулся на Восток, купил пятьдесят один вагон всяких товаров, женился на моей матери и повез ее и еще двадцать пять пар молодоженов, чтобы поселиться в славном городе Чандлере, штат Колорадо. Мама говорит, что на камине того дома, который кто-то имел наглость назвать «Чандлер-отелем», куры раньше устраивали себе насест.
– А строительство железной дороги сделало тех фермерских сынков богатыми, – сказал Кейн.
– Точно. Но к тому времени мой отец уже умер, а семья моей матери успела снова выдать ее замуж за всеми уважаемого мистера Гейтса.
200 
