Особенно,... 
67 
— Зовите на помощь без стеснения! С такого рода... мужланами — по-другому я никак не могу их назвать! — другого выхода нет. Завтра я провожу вас в Лувр и поговорю с господином де Витри.
С этими словами барон поклонился дамам и отправился спать. Лоренца тоже поднялась в спальню. Но о том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. Натянутые до предела нервы не позволяли ей надеяться на скорый приход мирного успокоительного сна, но она хотела, наконец, остаться одна и дать волю тоске и тревоге, которые принесли ей новые вести о Тома. Любимый! Где он в этот час? В какой тюрьме? Нет сомнения, что его увезли из Брюсселя совсем не для того, чтобы отпустить на свободу! То, что рядом с ним по-прежнему де Буа-Траси, немного успокаивало Лоренцу. Славный молодой человек ни сном ни духом не был замешан в ужасной истории ее замужества с де Саррансом-старшим. Только бы друзей не разлучили! Если это случится, можно ждать только худшего!
Забившись в глубину кровати, Лоренца лежала и смотрела широко открытыми глазами в темноту, едва освещаемую тлеющими углями камина. К ней вернулся ужас, точно такой же, как и накануне свадьбы с Тома, когда она получила записку, грозящую ее жениху смертью. Теперь она так любила своего веселого и нежного мальчика, сумевшего пробудить ее к жизни, открывшего ей телесные наслаждения, о которых она и не подозревала, подарившего удивительное чудо любви, возможность любить и быть любимой, брать и отдавать, взаимные ласки и счастливый смех, волшебное ощущение своих объятий, что никто и никогда не мог лишить ее подаренного им чудесного укрытия. Она любила своего мужа всем сердцем, всей плотью, всей душой и без него не могла представить себе жизни. Если ему грозит смерть, она уйдет из жизни вместе с ним, смерть соединит их так же, как соединила жизнь...
Встретившись в этот вечер с Антуаном де Саррансом, она испытала что-то вроде изумления, и на это было две причины. Во-первых, она была удивлена, заметив, как он красуется во дворце, из которого его изгнал сам король. Во-вторых, она поняла, что от огня, который вспыхнул в ней в день их первой встречи, ничего не осталось. Тогда на его пламенный взгляд она ответила таким же взглядом, и ей довольно долго казалось, что она любит его. Как-то, уже принадлежа Тома, она даже спросила себя, что почувствует, если когда-нибудь встретится с Антуаном. Теперь она знала точно: только отвращение. Слишком злобно он добивался ее гибели, чтобы она могла забыть выражение ненависти на его лице. Да, он по-прежнему был красив, но старение, следствие порочной жизни, — пусть едва заметное, но несомненное, — уже омрачило его лицо, делая его похожим на отца, каким тот был в ту ужасную ночь... И отец, и сын принадлежали царству темных страстей, Тома же светился светом живой любви.
Настало утро, и к ней прибежала Гийометта, которая принесла чашку горячего молока, развела в камине огонь и воскликнула:
— Боже мой! Неужели госпожа баронесса заболела?
Как видно, бессонная ночь не прошла для Лоренцы даром.
— Я бы не удивилась, если бы узнала, что больна. У меня совершенно нет сил. Сходи, пожалуйста, к госпоже де Роянкур и попроси отправить кого-нибудь к Ее Величеству с моими извинениями.
— Сейчас сбегаю. Заодно мы и доктора вам позовем!
— Не стоит, Гийометта. Мне достаточно будет просто спокойно побыть дома.
— Госпожа баронесса, как всегда, права. Тем более что погода на улице хуже некуда.
Не стоило открывать шторы, чтобы в этом убедиться: яростные порывы ветра горстями швыряли дождь со снегом в окна. Нет, Лоренце совсем не хотелось вставать с постели. Не хотелось даже идти на мессу, которую капеллан герцогини Дианы каждый день служил в домовой церкви. Ничего, раз она сказалась больной, так будет даже правдоподобнее. Но она все-таки спросила, поднялся ли уже сьер Филиппо Джованетти. Гийометта ответила, что не только поднялся, но уже и уехал, он покинул дворец, едва рассвело, оставив герцогине записку со словами благодарности. Лоренца очень расстроилась, она надеялась поговорить с ним с глазу на глаз, правда, улица Моконсей не так уж и далеко, и она могла бы съездить туда после обеда...
— Постарайтесь заснуть, сон вам не помешает, — посоветовала молоденькая горничная. — От теплого молока хорошо спится.
Лоренца и в самом деле зевнула во весь рот, бессонная ночь давала о себе знать. Она взбила как следует сбившиеся подушки, поудобнее устроилась и вскоре заснула.
67 
