Последние отзывы

  26  

– Может быть, тебе еще рано гоняться за разбойниками?

– Не понимаю, почему. У нас в Англии мальчики учатся презирать опасность сразу же, как перестают носить юбочки...

Упоминание британского королевства не понравилось Гийому, но он не показал этого:

– Это не является монополией Англии. Мой первый бой был в девять лет. Мне, конечно, хотелось бы показать тебе нашу страну в более веселых красках, но если ты настаиваешь... Ты, надеюсь, умеешь ездить верхом?

– Да уж получше, чем она! – ответил мальчик, кивком головы указав на Элизабет.

Как раз в этот момент Элизабет подошла к ним и все услышала.

– Об этом мы еще поговорим с вами, если хотите. Скромность еще никого никогда не убивала!

Потом, повернувшись к отцу, добавила:

– Пожалуйста, папа, оставьте его мне! Что-то говорит мне, что знакомство с ним будет интересным. По крайней мере, если он меня не боится.

– Я боюсь девочки? – проговорил мальчик, многозначительно пожимая плечами. – Ну что ж, познакомимся, если вам так хочется!

– Элизабет! – строго сказал Тремэн, обеспокоенный таким поворотом вещей. – Вспомни, что ты мне обещала!

Он очень любил свою дочь и гордился ею. И доверял ей. Уезжая в Англию, он объяснил ей серьезные причины поездки в страну, в которую он поклялся себе никогда даже не ступать ногой. Он рассказал этой пятнадцатилетней девочке о Мари-Дус и об их истории. Он боялся, что это станет для нее болезненным сюрпризом, но ничего подобного не произошло.

В глубине своей детской памяти она хранила воспоминание о длинной ссоре своих родителей, в результате которой Агнес уехала в Париж, где ее ждала трагическая смерть на эшафоте на площади Революции. Она многого не знала, естественно, но запретила себе задавать вопросы, на которые она бы все равно не получила ответа. Она не знала всех обстоятельств, но догадалась, что отец любил другую женщину, и поэтому Агнес, сильно рассердившись, уехала из дома, что привело к такой страшной трагедии... Но девочка не решилась осуждать его за это.

В действительности Элизабет никогда не любила свою мать, а вот отца просто обожала, и он платил ей тем же. У него она находила все: любовь, внимание и защиту. О том трагическом периоде, когда все считали, что он больше не вернется, она хранила ужасные воспоминания, и ей еще долго снились кошмары. Это нельзя было сравнить с ее чувствами, когда она узнала о смерти матери. Уже много времени они жили в разлуке с ней, Гийом был с ними, успокаивая детей, окружая их заботой и любовью. Благодаря ему даже маленький Адам, любимец Агнес, не слишком страдал, когда погибла его мать...

Поэтому, когда он разговаривал с вей наедине в своей библиотеке и старался внушить ей, что детская любовь никогда не проходит, она отнеслась ко всему спокойно. Он сознавал, что Элизабет хорошо понимала отца, поэтому никакие его поступки или намерения не могли ранить или шокировать ее: она так его любила, что все ему прощала, даже когда он рассказал ей о мальчике, который родился вскоре после Адама, и о котором собиралась поговорить с ним Мари в свой последний час... Она даже как-то сочувствовала ему, ведь он, потеряв горячо любимую мать, оставался совсем один. Ее задела мысль о том, что Гийом мог привезти к ним ребенка, но щедрость ее души не позволила ей чувствовать обеспокоенность. Если надо, она поможет отцу расширить круг их семьи. Это, однако, не значило, что она готова была терпеть несносный характер нового братца. Однако ей показалось, что дело обстоит именно так...

Она ободряюще улыбнулась уходившему Гийому и спросила:

– Начнем сначала! Вас зовут Артур, не так ли?

– Раз вы это знаете, зачем же спрашивать?

– Чтобы, возможно, понять, как вы воспитаны. Я не знаю, как обращаются к девушкам в вашей стране, но я не уверена, что мне это понравится.

– Это не имеет никакого значения! Тем более что вы совсем не похожи на барышню...

Исцарапанное личико Элизабет так покраснело, что можно было опасаться ее знаменитых взрывов гнева. Она открыла рот, потом закрыла и вдруг расхохоталась.

– Так же как и вы не похожи на джентльмена! – сказала она на великолепном английском (а ее учителем был сам Пьер Аннеброн!), что совершенно озадачило ее противника. Он как-то неуверенно взглянул на нее, не найдя, что сказать. Тогда она протянула ему руку: – В одном я уверена: вы – настоящий Тремэн! С таким же паршивым характером, как и я... Добро пожаловать! Если хотите, смотрите на меня как на сестру. Но только, если вы этого хотите...

  26