79 
В лихорадочном сознании несчастной непрерывно возникала коротенькая фраза, назойливая и жестокая, как язвительная ритурнель:
«Он не дождался меня… не дождался!..»
Итак, терпения и любви Язона, который, однако, ради этого свидания пересек океан и два моря, хватило только на пять дней? Он не почувствовал, что та, кому он клялся в любви, находилась здесь, совсем рядом с ним, он не услышал ее отчаянные призывы. И теперь он уезжал, удалялся к своей другой возлюбленной – морю – и, может быть, навсегда… Как настигнуть, как удержать его?..
Теряя дыхание, с рвущимся из груди сердцем, Марианна продолжала бежать, не отводя залитых слезами глаз от солнечного пятна, которое непрерывно росло между кораблем и землей и становилось громадным. Пятно, сверкающее, как последняя надежда, притягивавшее ее, словно возлюбленный. Она сейчас бросится в него… До него осталось всего несколько шагов…
Могучая рука схватила Марианну как раз в тот момент, когда она подбежала к краю набережной.
В неудержимом порыве она летела к воде, когда ее внезапно остановили, и она оказалась, совершенно беспомощная, носом к носу с… лейтенантом Бениелли, который смотрел на нее как на привидение.
– Вы? – с изумлением пробормотал он, убедившись, кем была эта безумная, которую он удержал на грани самоубийства. – Это вы?.. Невозможно поверить!
Но Марианна в своем отчаянии дошла до того, что ее не удивило бы появление самого Наполеона. Она даже не узнала того, кто ее удерживал, видя в нем только препятствие, от которого надо избавиться. Она отчаянно билась в его руках.
– Пустите меня! – кричала она, пытаясь освободиться. – Да пустите же меня!..
К счастью, корсиканец держал ее крепко, но его терпение быстро истощилось. И он стал резко трясти свою пленницу, чтобы заставить ее хотя бы прекратить крики, которые всполошили всю набережную. И действительно, отовсюду появлялись угрожающие лица людей, которые видели только одно: грубо обращавшегося с молодой женщиной «оккупанта». Чувствуя, что обстановка накаляется, Бениелли, в свою очередь, закричал:
– Ко мне, драгуны!
Но Марианне не пришлось увидеть приход вызванной Бениелли помощи. Поскольку она продолжала вопить и вырываться, разъяренный лейтенант точным ударом кулака заставил ее замолчать. И вместо воды Марианна погрузилась в благодатное беспамятство.
Придя в себя от неожиданного обморока под действием уксусной примочки, Марианна увидела перед собою полу халата и комнатные ковровые туфли, которые что-то напомнили ей: она сама вышивала эти чайные розы на черном фоне.
Она подняла голову, почувствовав боль в подбородке, оттолкнула компресс, который держала горничная, и радостно воскликнула:
– Аркадиус!
Это был действительно он. Закутанный в полосатый халат, со смешно взъерошенными волосами, подчеркивавшими его сходство с мышью, виконт де Жоливаль следил за действием лечения.
– Она пришла в себя, господин виконт! – вскричала горничная, заметив, что больная приподнялась.
– Прекрасно! Теперь можете оставить нас.
Но едва субретка подняла и усадила Марианну на краю канапе, как та оказалась в его объятиях.
Придя в сознание, она вспомнила о своем горе и, рыдая, бросилась на шею Аркадиусу, не способная, впрочем, выговорить ни единого слова.
Полный сострадания, но уже привыкший к подобным коллизиям, Жоливаль предоставил буре успокоиться самой, удовольствовавшись нежным поглаживанием еще влажных волос той, кого он считал своей приемной дочерью. Мало-помалу рыдания утихли, и Марианна голосом маленькой обиженной девочки шепнула на ухо старому другу:
– Язон!.. Он уехал!
Аркадиус рассмеялся, отвел от своего плеча залитое слезами лицо Марианны, затем, вынув из кармана халата носовой платок, стал вытирать ее опухшие красные глаза.
– И из-за этого вы хотели броситься в море? Да, он уехал… в Чьоджию взять пресной воды и груз копченой осетрины. Завтра он вернется. Это, кстати, и послужило причиной, почему Бениелли дежурил в порту. Я указал ему место, где стояла «Волшебница» и куда она должна вернуться, на случай, если вы появитесь в ее отсутствие, что вы и не преминули сделать!..
Чувствуя чудесное облегчение, охваченная желанием и смеяться и плакать, Марианна с восхищением смотрела на Жоливаля.
– Вы знали, что я приду?
Улыбка виконта угасла, и молодая женщина заметила, что за время ее отсутствия виконт де Жоливаль постарел. Его виски сильно засеребрились, а на лбу и у рта появились новые морщины. Она с нежностью поцеловала следы беспокойства из-за нее.
79 
