72 
Виктор решил наказать нахала, отважившегося разбудить его.
— Мерзавец, если ты ошибся, я вылью тебе в горло полбочки вина, и ты захлебнешься.
— Да точно, Виктор, ведь я же трезв, — еле стоя на ногах, шептал бандит.
Виктор вытащил из-за пояса пистолет, взвел курок.
— Пошли! — махнул он рукой.
Стараясь не шуметь, мужчины вышли на крыльцо. Сперва Виктор протер глаза, не желая верить увиденному, и тут же мгновенно отрезвел.
— Я же тебе говорил! — прошептал бандит и схватился за перила.
— Заткнись! — зло прошептал Виктор. Но даже это резкое слово не согнало с губ бандита довольной улыбки.
— Буди людей, — взял за шиворот своего собутыльника Виктор и пристально заглянул ему в глаза, — только тихо.
Хмель и с того как рукой сняло. Он понял, что дело принимает серьезный оборот и стал красться в дом.
Виктор, держась в тени деревьев, стараясь не попадать в пятна лунного света, двинулся вокруг дома. Когда он выбрался к углу, то увидел на крыльце несколько своих людей, притаившихся за балюстрадой.»Ну все, можно начинать».Виктор резко рванулся из-за угла и прижал ствол пистолета к спине Филиппа Абинье.
— Ну что, парень, — зло проговорил он.
— Виктор, не стреляй! — с мольбой в голосе проговорила Констанция.
Филипп Абинье понял, что деваться некуда.
— Слезай! — приказал ему Виктор. Тут же подбежали осмелевшие приспешники, заломили Филиппу Абинье руки и оттащили его от окна. Констанция испуганно кричала:
— Пустите его! Пустите, он ни в чем не виноват!
— Уйди! — мрачно сказал Виктор и захлопнул ставни.
— Кто это такой, посвети ему в лицо! — обратился он к одному из бандитов.
Но ему показалось, что тот действует слишком медленно. Он схватил фонарь сам и направил желтый свет в лицо Филиппу.Радостная улыбка появилась на лице Виктора Реньяра.
— О, да это сам Филипп Абинье решил наведаться к нам в гости! Но, наверное, он заблудился где-то по дороге и поэтому приехал так поздно. Наверное, ты хотел встретиться со мной, но перепутал окна и попал к моей кузине?
Наемники громко хохотали, глядя на беспомощного Филиппа. А что он мог сделать против дюжины вооруженных людей? Тем более, его руки были связаны за спиной. Дерзить Виктору он тоже не хотел, потому что чувствовал себя виноватым из-за того, что проник тайком в дом своих врагов и не имел права рассчитывать на пощаду. Он сам знал, на что шел, направляясь к Констанции.
— Что тебе, Филипп, понравится больше, выбирай — или я пущу тебе пулю в лоб или вздерну на этом клене?
— Не надо… — единственное, что смог сказать Филипп.
— Ах, ты боишься умереть, боишься смерти?
— Нет, не боюсь! — громко сказал Филипп Абинье, он не столько боялся за себя и свою жизнь, сколько за Констанцию. Он понимал, что она сейчас, прильнув к щели ставни, следит за всем, что происходит во дворе, слышит каждое слово.
— Так ты, значит, не боишься смерти?
— Нет, не боюсь, Виктор.
— Хотя, к чему мне спешить? — задумался Виктор и, откинув со лба мокрые пряди спутанных волос, потряс головой. — Освобождать тебя никто не приедет, а расправиться с тобой я смогу завтра, тем более, мне очень хочется посмотреть, как ты будешь корчиться, как еще на одного врага нашего рода станет меньше. Твоя мамочка, наверное, будет убиваться и горько рыдать и вновь начнет обвинять
Нас, что мы снова убили кого-то из Абинье, причем абсолютно невиновного, — фиглярствуя, заговорил Виктор.
Хмель понемногу возвращался к нему и туманил взор.
— И все будут говорить, что мы тебя убили на твоей земле, ворвались в твой дом, а ты, Филипп, ни о чем не подозревал, вел себя мирно… И надо же было такому случиться! Какие эти Реньяры кровожадные мерзавцы! Как им нравится убивать невинных людей! Это они по ночам лезут в чужие дома, зарятся на чужое добро, крадут, сбивают с истинного пути чужих девушек…
— Хватит! — сказал Филипп.
— Ах, тебе не нравится такой разговор! Ну конечно же, ты честный человек, а я, — Виктор ткнул себя пистолетом в грудь, — вор, мошенник и мой дядя — мятежник, которого разыскивают по всей округе королевские солдаты и сам судья Молербо. Заприте этого вора и мерзавца в сарай!
Двое бандитов схватили Филиппа и волоком потащили к пристройке с зарешеченными окнами. Один из бандитов открыл тяжелую дверь, а второй пинком втолкнул в темную сырую комнатенку пленника. С писком разбежались крысы, и Филипп упал на мокрую истлевшую солому.»Как же я так оплошал! — подумал Филипп. — Да и мать с сестрой будут волноваться, не будут всю ночь спать, а будут думать, куда же я запропастился. А Марсель, чего доброго, возьмет свою кожаную сумку с пистолетами и отправится на поиски. И если он погибнет, я этого себе никогда не прощу!»
72 
