Особенно,... 
72 
Сделав еще одну попытку избавиться от наваждения, Кампобассо тряхнул головой и повернулся к Фьоре, все еще опасаясь, что перед ним мираж, но она была и впрямь здесь. Высоко подняв руки, что сильно подчеркивало грудь, она вынимала из волос заколки, на которых держалась вуаль:
– Мои волосы совершенно промокли, и вода капает на шею, – сказала она, смеясь.
В то же мгновение черная блестящая масса волос рассыпалась по ее плечам. Мужчина, который пожирал ее взглядом, подумал, что с мокрыми волосами и в этом зеленом платье она похожа на сказочную сирену, и возжелал ее еще сильнее. Но он подавил в себе желание броситься на нее, разорвать платье и овладеть ею прямо на голых плитах пола. Как истинный неаполитанец, он умел ценить минуты страстного ожидания, если, конечно, оно не длится слишком долго. Опыт зрелого мужчины подсказывал ему, что эта сумасшедшая колдунья с глазами цвета облаков появилась здесь только для того, чтобы предложить ему себя...
Он хотел позвать кого-нибудь, но в это время открылась дверь и вошел слуга, который нес поднос и скатерть. За ним шел Вирджинио, и его глаза с ненавистью остановились на Фьоре, сушившей у огня волосы, а затем с немым вопросом на хозяине, который только улыбнулся. Кампобассо испытывал жестокую радость, наблюдая ревность, от которой все кипело в душе его пажа.
– Где она будет спать? – спросил Вирджинио, пренебрежительно кивнув головой в сторону молодой женщины.
– Донна Фьора, – ответил кондотьер, подчеркивая обращение, – ляжет, конечно, в моей комнате. А ты проследи, чтобы сменили простыни...
– Где тогда ляжете вы?
– Кто знает?.. Возможно, у себя. Почему бы и нет?
– А я? – продолжал спрашивать паж.
– Ты?.. Где тебе нравится. Хотя бы... с Сальвестро, когда он вернется от бургомистра...
Вирджинио сильно побледнел, а в его черных глазах сверкнули молнии:
– Я убью ее, слышишь? – проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Я убью ее, если ты дотронешься до нее...
Небрежным движением руки Кампобассо коснулся его щеки, покрытой детским пушком, при этом его улыбка стала еще шире, открыв крепкие белые зубы, настоящие зубы хищника!
– Тогда, малыш Вирджинио, мне придется тебя повесить, – сказал он почти ласково. – Это же произойдет с тобой, если с нею что-нибудь случится... Согласись, что это будет очень обидно, ведь у нас с тобой еще могут быть прекрасные минуты. Подумай!
– Но кто она такая, чтобы занимать лучшее место в замке?
– Как? Ты еще не знаешь? Ну... это моя кузина, а я всегда любил свою семью. Как все те, кто не часто встречается с домашними.
Теплый и мелодичный голос Фьоры прозвучал на весь зал.
– Кстати, кузен, что вы собираетесь сделать с моими людьми? Я думаю, вы не хотите продержать их всю ночь в карауле? Для них ведь путешествие было не более приятным, чем для меня.
– Простите, я и забыл про них. Сходи за ними, Вирджинио!.. Хочу взглянуть на них.
Через некоторое время кастилец и шотландец появились в зале, где стоял стол, накрытый для ужина, и горели новые свечи, а также факелы, отчего зал перестал казаться таким холодным. Вместе с ними в помещение проник запах жареного мяса.
– Это Эстебан, – представила Фьора. – Он мой оруженосец, секретарь, наставник и телохранитель. А это Дени Мерсье, который согласился сопровождать меня от самого Парижа.
Кондотьер рассматривал обоих с большим интересом. У Эстебана было крепкое мускулистое тело, которое как нельзя лучше отвечало требованиям, что Кампобассо предъявлял к своим наемным солдатам. По виду он совсем не походил на секретаря. А другой, с пиратскими плечами и гордым взглядом, был еще больше похож на солдата...
– Ты, должно быть, местный, если так хорошо знаешь дорогу? – спросил он у Мортимера, который, не стараясь выглядеть вежливым, ответил небрежно:
– Нет, я из Берри, но много путешествовал.
– Ах, вот так? Хороший проводник может быть очень ценным. Я мог бы воспользоваться твоими услугами, если... ты не захочешь вернуться домой. Ты у кого служишь?
– Ни у кого. Но у меня есть свой собственный дом и свои привычки, поэтому, закончив дело...
«Готов поспорить, – подумал Кампобассо, – что этот гигант из знаменитой шотландской гвардии короля Людовика! Тогда прекрасная кузина может быть... посланницей?» Как раз в это время слуги стали вносить блюда, кувшины и салфетки, а за ними вслед появился и Галеотто, слегка приодетый. Кампобассо воскликнул:
– А сейчас, моя прекрасная кузина, помоем руки и за стол!
72 
