82 
Тут все взоры обратились к огромной статуе правосудия, озаренной светом из высоких окон.
Граф между тем продолжал:
— Избегайте его и ради самих себя, милорды, ибо смерть последнего Сен-Клера не останется неотомщенной! На склонах моего родного Элимбоса найдется десять тысяч непокоренных воинов, и еще в семь раз больше, отважных как львы и свободных как орлы, живет в бесчисленных горных долинах Брами, не подчиняясь ни одному монарху, не признавая над собой никаких законов. И когда до этих диких сынов тумана дойдут вести о том, что я умер, что дом их вождя повержен, что имя его и слава попраны, пусть тогда трепещут убийцы, сразившие меня под маской правосудия! Милорды, больше я ничего не скажу. Поступайте, как вам угодно, и пожинайте плоды деяний ваших!
Обвиняемого спросили, может ли он представить свидетелей. Несколько мгновений граф молчал и, казалось, глубоко задумался, но почти сразу поднял голову и сказал твердым голосом:
— Я полагаю, что в этом зале находится человек, который по мере сил хочет мне помочь.
Последовала пауза. Судьи изумленно переглядывались (все, кроме герцога — тот во все время суда хранил обычное свое неколебимое спокойствие). Торжествующая улыбка, проступившая на челе полковника Перси, исчезла без следа, паж побледнел, а на лице самого Сен-Клера отразилось тревожное ожидание. Наконец в плотной и доселе неподвижной массе зрителей началось какое-то шевеление, ряды их медленно расступились, и перед судьями предстал молодой человек, с виду красивый и хорошего происхождения, одетый в офицерский мундир.
— Вы хотите дать показания в пользу обвиняемого? — спросил герцог Веллингтон.
— Да, — отвечал молодой офицер, почтительно кланяясь.
— Назовите ваше имя и род занятий.
— Меня зовут Джон Бутон, я служу в чине корнета в шестьдесят пятом кавалерийском полку, под командованием полковника Перси.
— Расскажите все, что вы знаете об этом деле. Но прежде пусть свидетеля приведут к присяге!
Выполнив положенную процедуру, корнет Бутон приступил к даче показаний. Суть их сводилась к следующему: в ночь накануне того дня, когда был дан приказ атаковать вражеский лагерь, корнет, проведя вечер с приятелем, возвращался к себе в шатер; когда он проходил мимо густой рощи на берегу реки, до него вдруг долетели слова: «Ты подчинишься мне сию же минуту, карлик, или этот клинок вонзится тебе в грудь!»; заглянув меж ветвей, корнет увидел полковника Перси и человека в ливрее, державших мальчика — как полагает корнет, того самого, который сейчас присутствует в суде; мальчик, упав на колени, обещал слушаться их во всем; полковник велел ему идти в лагерь к африканцам и потребовать награду от имени своего хозяина, графа Сен-Клера, за весьма важные сведения о планах наступления, только что принятых на военном совете; мальчик возразил, что не знает дороги, на что полковник отвечал, что проводит его до самой границы лагеря; затем полковник закутался в плащ, который передал ему ребенок, все трое направились прочь и вскоре скрылись из виду.
Едва свидетель закончил свою удивительную речь, полковник Перси, сорвавшись с места, одним прыжком подскочил к судейскому столу.
— Милорды! — воскликнул он громким, взволнованным голосом. Тон его, вместе с пылающими щеками, яростным взглядом и вздувшимися на лбу жилами, указывал на силу обуревающих его чувств. — Милорды, умоляю, не верьте ни одному слову этого лжесвидетеля, этого клятвопреступника! Низкая месть внушила…
Он продолжал говорить, распаляясь все более, но тут герцог Веллингтон потребовал тишины. Судьи начали совещаться вполголоса, так что публике почти ничего не было слышно. В конце концов решили, что показания корнета Бутона не совсем ясны и не позволяют немедленно вынести оправдательный приговор, однако обвиняемому необходимо дать время на сбор дополнительных доказательств. Судьи приготовились уже разойтись, когда в толпе вновь произошло движение. Судебное заседание возобновили, и на свидетельском месте появился наш старый знакомый, мистер С’Дохни. За ним шли шесть человек с носилками, на которых лежал человек в синей лакейской ливрее с серебряным галуном. Лицо его покрывала ужасающая бледность, одежда была вся в свежих пятнах крови.
— Положите его здесь, как полагается, у ног его хозяина, — скомандовал мистер С’Дохни деловито и захлопотал, помогая сгрузить скорбную ношу возле полковника Перси.
82 
