78 
— Джентльмены, вас пригласили сюда по причине чрезвычайной важности. Нам предстоит провести расследование, от исхода которого будет зависеть жизнь и честь кого-то из вас. Два дня назад здесь обсуждался план ночного нападения на лагерь противника; враг узнал о нем, и план провалился. Я должен с прискорбием сообщить, что слова, произнесенные сегодня предводителем бунтовщиков перед лицом обеих армий, заронили в мою душу ужасное подозрение. Предатель наверняка находится сейчас здесь. Если он открыто признает свою вину, клянусь, я пощажу его жизнь. Если же он промолчит и виновность его будет раскрыта иными средствами, негодяя ждет самая мучительная и позорная смерть!
Герцог умолк, сурово обводя взглядом лица присутствующих, всматриваясь в них по очереди, словно желая прочесть сердца и мысли.
Несколько минут никто не произносил ни слова. Каждый смотрел на соседа со странной смесью опасения, любопытства и беспредметных подозрений. Лишь один человек в смутном свете факелов не проявлял подобных чувств — напротив, у него в уголках рта играла затаенная усмешка. Это был полковник Перси.
В скором времени он встал и, подойдя к столу, где сидел герцог, тихим голосом спросил:
— Позволит ли мне ваша светлость говорить?
— Конечно, — последовал ответ.
— Если так, — продолжил полковник, выпрямляясь во весь свой немалый рост и спокойно складывая руки на груди, — в моей власти разоблачить бесчестного негодяя, который предал своего полководца и своих товарищей, но прежде чем я назову имя этого труса, пусть он получит еще одну, последнюю возможность спасти свою никчемную жизнь. Предатель, терзаемый муками совести! Выйди вперед и воспользуйся милостью, которой после уже не будет!
За этими ужасными словами наступила тишина. Все затаили дыхание, ни шепота не раздавалось в шатре, никто не смел шевельнуть рукой или ногой.
— Ты не хочешь принять щедрый дар? — звучным голосом проговорил полковник. — Так пускай твоя кровь падет на твою же голову! Милорд, — продолжил Перси, оборотившись к герцогу, меж тем как в его торжествующем взоре вспыхнул сверхъестественный свет. — Знайте, что низкий предатель сидит от вас по правую руку. Да, высокородный Рональд, лорд Сен-Клер, предводитель клана Олбан, подкупленный негритянскими богатствами, запятнал изменой герб сотни поколений графов!
Общий крик: «Невозможно!» — раздался со всех сторон при этом удивительном обвинении. Участники совета повскакали с мест, все лица выражали изумление, доходящее почти до ужаса. Только герцог и Сен-Клер сидели недвижно.
— Сэр, — произнес герцог спокойно и несколько сурово, — столь смелое утверждение нуждается в самых веских доказательствах, иначе кара, назначенная обвиняемому, падет на обвинителя.
— Я принимаю альтернативу, предложенную вашей светлостью, — отвечал полковник, низко кланяясь. — Доказательства не заставят себя ждать, но прежде позвольте мне спросить его сиятельство, отрицает ли он свою вину.
— Нет, — с внезапным чувством ответил граф, в неизъяснимом порыве вскакивая на ноги. — Нет! Я не унижусь до того, чтобы отрицать эту адскую клевету, но я шпагой своей опровергну гнусные измышления этого орудия сатаны!
С такими словами он выхватил оружие из ножен.
— Джентльмены, — сказал Перси, ничуть не встревожившись, — этот клинок обличает своего хозяина! Рассмотрите его получше и скажите, такой ли меч приличествует британскому солдату.
Все взоры обратились на сверкающее лезвие. Граф держал в руке кривую мавританскую саблю с рукоятью, усыпанной редчайшими драгоценными камнями.
— Безусловно, это оружие куплено не в Витрополе, милорд, — сказал, осмотрев его, герцог. — Откуда оно у вас?
— Не знаю, — отвечал Сен-Клер, глядя на клинок с явным удивлением. — Оно не мое — я впервые его вижу.
— Подумайте, вспомните, — продолжал благожелательный судья. — Быть может, вы подобрали его по ошибке на поле битвы?
Граф покачал головой.
— Быть может, — заметил Перси с издевкой, — я сумею разъяснить вашей светлости, как попало к нему это оружие, если ваша светлость позволит мне представить моего свидетеля.
Герцог знаком выразил согласие. Перси, подойдя к входу в шатер, крикнул:
— Трэверс, приведи пленника!
78 
