Последние отзывы

  117  

Никогда еще она не слушала мессу так рассеянно. Все ее внимание было поглощено голосом, уже знакомым, который раздавался почти непрерывно, во всеуслышание молясь с взволновавшим ее пылом и страстью. Она не представляла себе, что хозяин этого почти чувственной красоты поместья может быть ревностным христианином, что угадывалось по его манере молиться. Ей еще никогда не приходилось слышать из уст человеческих такую раздирающую душу смесь мучительной боли, смирения и мольбы. Может быть, только в самых строгих монастырях, где уставом предусмотрено умерщвление плоти, раздаются такие молитвы. Постепенно она забыла Маттео Дамиани, слушая этот волнующий голос, заглушающий лихорадочную скороговорку священника.

Но вот наступил момент благословения брака. Капеллан спустился по каменным ступенькам и подошел к необычной чете. Как во сне Марианна услышала его обращение к князю с полагающимся по ритуалу вопросом и с неожиданной силой прозвучавший ответ:

— Перед Богом и перед людьми я, Коррадо, князь Сант'Анна, выбираю себе спутницей жизни и законной супругой…

Священные слова, прозвучавшие на этот раз как вызов, грозовым шумом наполнили уши Марианны и, словно в подтверждение этого, над крышей часовни вдруг прогремел оглушительный удар грома. Молодая женщина побледнела, пораженная этим предзнаменованием, и дрогнувшим голосом едва вымолвила обязательные слова. Затем священник прошептал:

— Соедините ваши руки.

Черная занавеска приоткрылась. Марианна с расширившимися глазами увидела, как продолжением черного бархатного рукава и кружевной манжеты появилась затянутая в белую кожу рука и протянулась к ней. Это была большая рука, длинная и крепкая, с анатомической точностью обтянутая перчаткой, нормальная рука человека высокого и соответственно сильного. Охваченная внезапной дрожью перед этой осязаемой реальностью, Марианна смотрела как зачарованная, не смея положить на нее свою руку… В этой раскрытой ладони, в этих удлиненных пальцах было что-то тревожное и одновременно притягательное. Это напоминало западню.

— Ты должна подать руку, — прошептал у ее шеи голос кардинала.

Глаза всех были прикованы к Марианне. Удивленные — отца Амунди, властные и умоляющие — кардинала, насмешливые — Маттео Дамиани. Пожалуй, именно его взгляд заставил ее решиться. Она смело положила руку на предложенную ей, и та нежно, с такой осторожностью, словно боялась причинить боль, сомкнулась на ней. Через кожу перчатки Марианна ощущала ее тепло, живую упругость тела. Она вспомнила услышанные так недавно слова.

» Никогда больше мы не будем так близки…«— сказал голос.

Теперь старый священник произносил привычные слова, частично заглушенные новым ударом грома.

— ..Я объявляю вас соединенными на радость и на горе — и только смерть может вас разлучить.

Марианна почувствовала, как затрепетала удерживающая ее рука. Из-за занавеса появилась другая рука, быстро надела ей на безымянный палец широкое кольцо, затем обе исчезли в укрытии, увлекая за собой руку молодой женщины, которая внезапно содрогнулась всем телом, прежде чем отпустить руку, к ее пальцам прижались горячие губы.

Мимолетное пугающее прикосновение прервалось. Только вздох послышался из-за бархатной преграды. Перед алтарем на коленях молился отец Амунди, так согнув спину под ризой, что напоминал тюк ткани, отражавшей складками свет. Снова прогремел раскат грома, более сильный, чем два предыдущих, такой ужасный, что даже стены задрожали. И тут же небо прорвалось. Обрушился поток воды, водопадом заливая крышу. В одно мгновение часовня и находившиеся в ней оказались отрезанными от всего мира, но словно ничего не слыша, старый капеллан спокойно направился к маленькой ризнице, унося священную утварь. Тогда Маттео резким движением почти сорвал с себя стихарь.

— Надо пойти за каретой! — воскликнул он. — Не может же княгиня по такой погоде идти на виллу.

Он стремительно направился к двери. Тут робко подал голос Гракх:

— Не могу ли я сопровождать вас и чем-нибудь помочь?

Управляющий смерил его взглядом с головы до ног.

— Для этого есть достаточно слуг! И вы не знаете наших лошадей. Оставайтесь здесь!

Повелительным жестом призвав к себе двух слуг с факелами, он открыл дверь и бросился в бурю, нагнув голову, сопротивляясь ветру, как разъяренный бык. Бросив растерянный взгляд в сторону черного алькова, откуда не раздавалось больше ни шороха, ни звука, Марианна нашла убежище около крестного. Эта внезапная гроза, разразившаяся точно в момент заключения союза, была последней каплей в чаше ее терпения.

  117