83 
Поэтому же она без малейших колебаний открыла ему тайну князя Сант’Анна и почему этот знатный сеньор хотел иметь сына с императорской кровью; но хотя она и не колебалась, все-таки немного побаивалась его реакции. Однако ее сомнения быстро рассеялись.
Когда после небольшой остановки она хотела продолжать рассказ, она почувствовала, как рука Императора легла на ее руку.
– Я упрекал тебя тогда, Марианна, за то, что ты вышла замуж без моего согласия, – сказал он, машинально переходя на прежнее «ты» с той удивительной, глубокой нежностью, свойственной только ему. – Сейчас я прошу за это прощения. Я никогда не смог бы найти тебе супруга с подобными достоинствами.
– Неужели? Ваше Величество не шокированы? Должна ли я так понимать, что Ваше Величество считает...
– Что ты вышла замуж за человека исключительного, редкого. Надеюсь, это ты понимаешь?
– Конечно! Это сама очевидность. Однако...
На этом слове он встал, поставил колено на диван и взял ее за подбородок, чтобы заставить смотреть ему прямо в глаза.
– Однако что? – спросил он с не предвещавшим ничего хорошего металлическим оттенком в голосе. – Не собираешься ли ты случайно говорить мне еще о твоем американце? Смотри, Марианна! Я всегда считал тебя женщиной незаурядной. Я не хотел бы изменить это мнение...
– Сир, – испуганно воскликнула она, – прошу вас! Я... я еще не все вам рассказала...
Он оставил ее и отошел в сторону.
– Тогда говори! Я слушаю тебя...
Что-то изменилось в атмосфере, ставшей на некоторое время такой же, как когда-то. Наполеон снова стал ходить по комнате, но медленней, опустив голову на грудь, слушая и размышляя одновременно. И когда наконец Марианна умолкла, он обернулся и устремил на нее взгляд серо-голубых глаз, из которых снова исчез гнев.
– И что же ты собираешься теперь делать? – серьезно спросил он.
Она заколебалась на мгновение, ибо, сознательно умолчав о пребывании в Москве кардинала де Шазея, теперь невозможно признаться в намерении встретиться с ним в имении графа Шереметева. К тому же и без этого Наполеон мог посчитать отступничеством ее желание уйти к врагу.
Опустив голову, чтобы избавиться от его пронизывающего взгляда, она прошептала:
– Я думаю покинуть Москву... сегодня вечером. Мой друг Жоливаль укрылся во дворце Ростопчина. У него сломана нога, и в случае пожара ему будет трудно спастись.
– Куда вы направитесь?
– Я... я еще не знаю!..
– Ты лжешь!
– Сир! – возмутилась она, злясь на себя за то, что покраснела.
– Не кипятись! Я вижу, что ты лжешь, и ты это прекрасно знаешь. Просто ты хочешь броситься за казаками. Чтобы, невзирая ни на что, найти этого Бофора, которым ты увлечена до потери сознания. Неужели ты не отдаешь себе отчета, что он приведет тебя к гибели?
– Это неправда! Я люблю его...
– Достойная причина! Я тоже любил Жозефину, и, одноко, я прогнал ее, потому что я хотел иметь наследника. Я и тебя любил, тебя... Да, ты можешь улыбаться, но я любил тебя по-настоящему и, быть может, люблю еще. Однако я женился на другой, потому что эта другая – дочь императора, а основание династии требует этого...
– Это не одно и то же.
– Почему? Потому что ты воображаешь, что не выдумала эту любовь? Потому что ты считаешь себя женщиной одной-единственной страсти? Полно, Марианна... Не глупи! Разве ты не любила, выходя замуж за человека, которого по моему приказу гильотинировали в Венсенне?
– Он сам позаботился убить ту любовь. И то было просто детское увлечение...
– Да нет же! Если бы на месте того негодяя оказался достойный человек, ты бы спокойно жила с ним, не думая о других. Однако ты уже тогда видела сьера Бофора... А как насчет меня?
– Вас?
– Да, меня! Меня ты любила? Да или нет? Или ты разыгрывала комедию? В Трианоне? В Тюильри?
Она с ужасом смотрела на него, чувствуя, что теряет почву под ногами перед лицом такой безжалостной логики.
– Я надеюсь, – прошептала она, – что вы не верите в это. Да, я любила вас... до потери разума от ревности в день вашей свадьбы.
– И если бы я женился на тебе, ты была бы самая верная из императриц. Однако ты познакомилась с Язоном Бофором! Скажи мне, Марианна, можешь ли ты точно установить момент, когда ты заметила, что любишь его?
– Я не знаю. Это так неопределенно... Такое не случается сразу. Хотя... мне кажется, что я почувствовала это... на балу в австрийском посольстве!
Император покачал головой.
– Когда ты увидела его рядом с другой. Когда ты узнала, что он женат, значит, потерян для тебя. Это именно то, что я думал...
83 
