92 
Александра ограничилась вздохом. Делия ничуть не изменилась: все так же очаровательна, уравновешенна, полна жизни и веселья, вот только крайне плохо воспитана: ее, избалованную от природы, испортил вдобавок старший брат, не умевший ни в чем ей отказать. Мать считала дочь забавной и совершенно отпустила поводья; потом Делия облюбовала себе Питера Осборна, и тот, влюбленный без памяти, полностью очутился у нее в неволе.
Глядя, как она ходит туда-сюда, открывает шляпную коробку, чтобы извлечь оттуда нечто невесомое с букетом ландышей в центре, а затем примеряет это произведение шляпного искусства перед зеркалом, Александра думала о том, что перед ней претендентка на звание самой симпатичной девушки во всем Нью-Йорке, которой к тому же едва исполнилось еще 18 лет. Ей была присуща слегка нервная утонченность чистокровной кобылицы; талия была чересчур тонка, ноги длинны, грудь высока и округла. К этому добавлялись белокурые волосы с пепельным оттенком и огромные сине-зеленые глаза; она скорее походила на норвежку или датчанку, нежели на уроженку берегов Гудзона.
Делия заметила, что стала объектом пристального изучения, и метнулась к невестке, обвив ей шею с внезапно вспыхнувшей нежностью.
– Я вас так люблю! Вы и сами это знаете. Но не злоупотребляйте моей любовью! Позвольте мне остаться с вами! Было бы невеликодушно пользоваться всеми этими чудесами, не делясь со мной. Тем более, что моя мамаша проявила неожиданную щедрость…
Александра не удержалась от смеха:
– Хорошо! Я помогу вам разорить вашу матушку. Между прочим, пользуясь тем, что вы еще не вышли замуж, я предлагаю вам роль подруги невесты. Только не надо таращить глаза и издавать недоуменные восклицания! Просто через три недели моя тетушка Эмити сочетается браком.
– Так с этого и надо было начинать! – вскричала девушка. – Вот самая лучшая новость! Кем же она станет? Графиней? Маркизой? Баронессой?
– Ни тем, ни другим, ни третьим! Именно это меня и прельщает в ее выборе: она выходит просто за обаятельного, просвещенного, богатого, полного великодушия человека, который, уверена, сумеет подарить ей счастье. Однако называться ей предстоит просто мадам Никола Риво.
– Надо же, не приплыв сюда, я бы пропустила такие интересные события! О, Александра, этого бы я себе ни за что не простила! Не говоря уже о том, что от этой новости все семейство с размаху плюхнется на задницу…
– Корделия! – одернула ее оскорбленная миссис Каррингтон. – Если хотите сопровождать меня, соблаговолите следить за своими выражениями.
Пока Александра в «Ритце» пыталась образумить юную Корделию, перед домом Жана Лоррена остановились два элегантных экипажа. Из одного вышел месье Риво, из другого – герцог де Фонсом и его приятель граф Робер де Монтескью. Все указывало на то, что намерения у прибывших схожие. Впрочем, подойдя к дверям, отставной горный инженер украдкой оглянулся на вторую карету с гербом на дверце и, не позвонив, двинулся навстречу двоим титулованным особам, коих учтиво поприветствовал:
– Прошу простить меня за то, что я обращаюсь к вам, не будучи представленным. Не имею ли я чести говорить с герцогом де Фонсомом?
Холодный взгляд молодого вельможи немного смягчился – уж больно радушен был этот незнакомец, элегантен его костюм и красноречива ленточка Почетного легиона в петлице.
– Это так, сударь. Соблаговолите назвать себя.
– Не имею счастья быть с вами знаком. Меня зовут Никола Риво, я горный инженер в отставке. Вы лучше поймете, почему я представился вам, когда я скажу, что вскоре женюсь на мисс Эмити Форбс.
– Тетке миссис Каррингтон? – молвил Фонсом с чуть хитроватой улыбкой. – Примите мои поздравления и самые искренние пожелания.
– Благодарю вас. Однако я явился сюда, разумеется не за тем, чтобы сообщить вам об этом. Дево в том, что я бесконечно счастлив, что повстречал вас, прежде чем вы пересекли порог этого дома. Полагаю, что мы оба явились сюда по одной и той же причине. Речь идет о статейке в колонке «Пэл-Мэл» газеты «Журналь»?
– Именно так. Буду вам весьма признателен, если вы уступите мне приоритет. Я намерен преподать мерзавцу урок, который отобьет у него охоту впредь поступать так же. Я неплохо боксирую…
– Не сомневаюсь, что вы с легкостью расправитесь с больным. Вы рискуете вообще лишить его жизни.
Фонсом пренебрежительно повел плечами, что означало, что он вполне готов и к такому исходу.
92 
