122 
И родные не могли ничего поделать: она неизменно отказывала всем, кто решался предложить ей руку и сердце. Надежда блеснула только однажды, когда Пьер ненадолго вернулся домой. Но он был по-прежнему слишком привязан к своему начальнику и не желал ничего подобного слушать… А вскоре Пьер Мерсье погиб. В январе 1801 он вез письмо от Кадудаля и неожиданно натолкнулся на голубых. Пьер пытался бежать, но был сражен пулей и умер со словами:
«Да здравствует король!»
Героическая смерть брата предала мужества Лукреции, и она больше не желала слышать ни единого слова о том, чтобы забыть Кадудаля.
А некоторое время спустя пришло новое письмо: «Мне очень нужно поговорить с Лукрецией. Поездка не так уж опасна. Тот, кто доставит это письмо, знает, где ей меня искать. Я очень жду ее. Я один в этом мире, и мне необходима ее близость. Я жду ее… немедленно. Подготовьте поездку. Вы мне очень повредите, если сочтете, что она не должна ехать. Она одна может мне помочь…»
Трактирщик показал письмо жене.
– Что ты обо всем этом думаешь? Не кажется ли тебе, что парень несколько тронулся в уме?
Мадам Мерсье встревоженно посмотрела на мужа.
– Он совершенно сумасшедший. Отправить Лукрецию туда, к нему, подвергнуть ее всем опасностям такой поездки, чтобы она вела у него неизвестно какую жизнь?! Никогда, этого не будет никогда… Он уже довел до смерти моего Пьера, я не могу позволить ему теперь убить мою дочь. Лукреция не поедет.
– Как ты думаешь, что мы ей ответим, когда она спросит, что он ей написал?
– Она об этом никогда не узнает, вот и все. Дай мне письмо…
Мерсье протянул бумагу жене. Одним движением мадам бросила его в пламя камина. На секунду огонь вспыхнул сильнее…
– Ты скажешь посланнику, что Лукреция больна и не может сейчас ехать. Когда он отправляется?
– Сегодня ночью.
– Очень хорошо. С него вполне будет достаточно, что гонец нашел нашу дочь. И никаких писем. Это слишком опасно… Быть может, со временем она его наконец забудет.
А Кадудаль все ждал Лукрецию. Гонец погиб на обратном пути, и Жорж так и не узнал, что же произошло в замке Гонтье. От этого молчания сомнение змеей заползло в сердце игуана. К тому же, смерть незаменимого друга была для него страшным ударом. А Лукреция все не приезжала, даже не писала. Он начинал понимать, что она не приедет никогда, что она забыла его.
Все вместе сделало жизнь Жоржа невыносимой. Он решил убить первого консула, чтобы не сойти с ума от безысходности и неизвестности. И вот, собрав нескольких друзей, он отправился на верную смерть.
Мрачной ночью 21 августа 1803 года английское судно «Эл Винсехо» высадило на берегу Франции в Нормандии Жоржа Кадудаля и его сторонников. Несколько дней спустя ранним утром они незаметно вошли в Париж, где затерялись на улицах и в домах.
С полным хладнокровием Кадудаль приступил к осуществлению своего прекрасно разработанного плана: Бонапарт должен был быть убит в собственном экипаже, когда покидал Мальмезон, направляясь в Париж.
Некто Керелю, один из конспираторов, написал прозрачное письмо своему зятю Блуе и указал в нем адрес. Блуе в свою очередь имел любовницу-республиканку. Она нашла письмо у него в кармане и отнесла его в полицию. На следующее утро Керелю был арестован. Этот несчастный, чтобы сохранить жизнь, выдал весь план. Аресты пошли один за другим, но Жоржу поначалу удавалось скрываться. На каждом углу были вывешены его приметы, за голову назначили крупную сумму, обыскивали все выезжающие из Парижа экипажи. Но пока ничего не могли найти.
Кадудаль все время менял конспиративные квартиры, но круг сужался. Инспектор Бюффе головой поклялся, что нападет на его след. И вот однажды ночью, когда Кадудаль в кабриолете выезжал с улицы Монтань-Сант-Женевьев, его опознали. Кабриолет вмиг окружили и остановили. С одного выстрела Жорж убил инспектора Бюффе, ранил инспектора Каниолля, но их было слишком много. Жоржа схватили, связали и препроводили в полицейскую префектуру, где тут же начался допрос. Он отвечал им с королевским достоинством.
Полицейский, который его допрашивал, Тюрио, некогда голосовавший за смерть короля, в первую очередь обвинил его в том, что он убил Бюффе, отца большого семейства. Кадудаль презрительно ответил:
– Нужно было посылать арестовывать меня холостяков!
– Вы посмотрите, – парировал Тюрио, – что вы сделали с портретом Людовика XVI, всегда нося его с собой!
– А ты, убийца короля! Что ты сделал с оригиналом?
На процессе он держался в высшей степени мужественно и ни разу не отрекся от своего дела. Приговор, конечно, всем был известен заранее: смерть.
25 июня 1804 года, нежным летним вечером, он был препровожден на Гревскую площадь, где его ждала гильотина. Он не дрогнул ни разу. Из одиннадцати человек, приговоренных вместе с ним, один был его брат.
На коленях перед эшафотом он прочел «Аве Мария», потом снял с шеи медальон и протянул его аббату Кераневану, которого знал много лет:
– Для нее… – только и сказал Жорж. Потом бесстрашно шагнул к машине, вложил в нее голову и не стал закрывать глаза…
Когда голова Кадудаля покатилась на землю, толпа зевак не издала ни одного звука, не сделала ни одного жеста.
Сраженная горем, Лукреция Мерсье навсегда покинула мир, она удалилась в монастырь урсулинок в Шато-Гонтье и до конца своих дней носила на шее медальон, где ее волосы были перемешаны с волосами любимого.
122 
