Особенно,... 
84 
Попытка воспроизвести изобразительно формы
жизни, существовавшие на Земле за миллиард лет до
рождества Христова
Детские ручки в среднем кресле чуть слышно, иронически зааплодировали.
Тервиллиджер закрыл глаза. Новая музыка с экрана вырвала его из забытья. Титры растаяли в мире первобытного солнца, ядовитого дождя и буйной, девственной растительности. Клочья утреннего тумана лежали по берегам вечных морей, и огромные летающие кошмары снова и снова, как коса, срезали ветер. Громадные треугольники из пожухлой кожи и костей с алмазами глаз и неровными желтыми зубами, птеродактили, эти воздушные змеи, запущенные в небо самим злом, падали на добычу, хватали ее и, почти не поднимаясь над землей, уносили в ножницах ртов свои жертвы и их предсмертные крики.
Тервиллиджер смотрел как зачарованный.
В густых зарослях что-то вздрагивало, трепыхалось, ползло, дергало усиками, и одна лоснящаяся слизь внутри другой, под роговой броней вторая броня, в тени и на полянах двигались рептилии, населявшие безумное, пришедшее к Тервиллиджеру от далеких предков воспоминание о мести, обретшей плоть, и о паническом бегстве в воздух.
Бронтозавр, стегозавр, трицератопс. Как легко падают с губ тяжеловесные тонны этих названий!
Уродливыми машинами войны и разрушения гигантские чудовища шли через овраги с поросшими мхом склонами, каждым шагом своим растаптывали тысячу цветов, рыли мордами туман, пронзительными криками раздирали пополам небо.
«Красавцы мои, — думал Тервиллиджер, — маленькие мои красотульки! Все из жидкого латекса, губчатой резины, стальных костей на подшипниках; все приснившиеся, из глины вылепленные, гнутые и паяные, склепанные, шлепком ладони в жизнь посланные! Половина их величиной с мой кулак, остальные не крупнее этой вот головы, из которой они появились».
— О боже! — сказал кто-то тихо и восторженно в темноте.
Часы, дни, месяцы подряд, шаг за шагом, кадр за кадром он, Тервиллиджер, проводил созданных им животных через последовательности поз, двигал каждое на крошечную долю дюйма, снимал, передвигал еще на волосок, снимал снова — и теперь диковинные образы на каких-нибудь восьмистах футах пленки проносились через проектор.
«Какое чудо! — думал Тервиллиджер. — Это будет новым для меня всегда. Посмотрите только! Ведь они живые! Резина, сталь, каучук, глина, чешуя из латекса, стеклянный глаз, клык из фарфора, прыг-скок, топ-топ — и шагом гордым по материкам, еще ноги не знавшим человечьей, по берегам морей, еще солеными не ставших, как будто не прошло с тех пор миллиарда лет. Они вправду дышат! Они вправду мечут громы и молнии! Как жутко! Такое чувство, будто это собственный мой Сад, и в нем сотворенные мной животные, которых я возлюбил в этот День Шестой, а завтра, в День Седьмой, я отдохну».
— О боже! — снова произнес тихий голос. Тервиллиджер едва не отозвался: «Да, я слышу».
— Это великолепная лента, мистер Кларенс, — продолжал голос.
— Возможно, — сказал человек с голосом мальчика.
— Правдоподобно до невероятности.
— Я видел лучшие, — сказал Кларенс Великий.
Все в Тервиллиджере напряглось. Он отвернулся от экрана, где его друзья скатывались в небытие, где гибли одно за другим, как на скотобойне, существа высотою с двухэтажный дом. Впервые он оглядел своих возможных работодателей.
— Материал великолепный.
Похвала исходила от старика, сидевшего в стороне, отдельно; подавшись вперед, он изумленно, во все глаза, глядел на эту древнюю жизнь.
— Идет рывками. Вон, посмотрите! — Странный мальчик в среднем кресле привстал, показывая на экран зажатой во рту сигаретой. — Уж это кадр хуже некуда. Вы что, не видите?
— Да, — ответил — внезапно устало — старик, откидываясь назад и сливаясь снова с креслом, на котором сидел. — Вижу.
Тервиллиджер задушил жаркий гнев, потом утопил его в быстринах своей крови.
— Идет рывками, — повторил Джо Кларенс.
Белый экран, мельканье цифр, темнота; музыка оборвалась, чудовища исчезли.
— Наконец-то! — Джо Кларенс выдохнул дым. — Уже обед скоро. Следующую, Уолтер! Всё, Тервиллиджер. (Молчание.) А, Тервиллиджер? (Молчание.) Этот кретин все еще здесь?
— Здесь. — Тервиллиджер изо всех сил вдавил кулаки себе в поясницу.
— О, — сказал Джо Кларенс. — Вообще неплохо. Но не воображай, что деньги потекут рекой. Вчера приходило больше десятка парней, так они показывали материал не хуже, а то и лучше твоего — всё пробы для нашего нового фильма «Доисторическое чудовище». Оставь заявку в конверте у секретаря. Выходи в ту же дверь, в какую вошел. Уолтер, какого дьявола ты ждешь? Крути новую!
84 
