73 
— Не совсем.
Она обернулась и обвела взглядом окружившие ее призрачные фигуры.
— Он хочет устроить здесь новое кровопролитие.
Послышался другой, бесцветный голос, от которого по позвоночнику Бонни словно пробежала струйка ледяной воды.
— А я так скажу: здесь было уже многовато смертей. — Это был солдат Союза в мундире с двойным рядом пуговиц.
— Да уж, предостаточно, — отозвался еще один голос, прозвучавший, словно далекий отзвук барабанного боя. Солдат Конфедерации со штыком в руках.
— Пора положить этому конец, — старик в домотканом мундире орехового цвета.
— Нельзя допустить, чтобы это продолжалось, — мальчик-барабанщик с черными дырами вместо глаз.
— Больше тут не пропьется кровь! — подхватило множество голосов одновременно. — Довольно убийств! — Крик прокатился от одного к другому, заглушая рев пламени. — Довольно крови!
— Вы не сможете встать у меня на пути! Вам не убить меня!
— А ну-ка взять его, ребята!
Бонни не слышала, кто отдал последнюю команду. Но ее исполнили все, бок о бок солдаты Конфедерации и солдаты Союза. Они взмывали вверх, парили и растворялись в тумане — темном тумане с сотнями рук. Этот туман обрушился на Клауса, как океанская волна, нахлынул на него и поглотил. Все руки вцепились в него, и, как Клаус ни отбивался, он не смог справиться с ними: их было слишком много. В считанные секунды они окружили его, захлестнули и погребли в темном тумане, который взвился вверх, кружась как торнадо. Из его глубины доносились едва различимые крики:
— Вы не сможете меня убить! Я бессмертен.
Торнадо исчезло во тьме, и Бонни его уже не видела. Вслед ему протянулась тоненькая полоса призраков, похожая на хвост кометы, и тоже исчезла в ночном небе.
— Куда они его понесли? — Бонни не собиралась говорить это вслух; слова просто сорвались с ее языка раньше, чем она успела подумать.
Но Елена ее услышала.
— Туда, где он уже никому не причинит вреда, — сказала она, и выражение ее лица было таким, что Бонни почла за благо не вдаваться в подробности.
С противоположной стороны поляны донеслось какое-то не то завывание, не то блеяние. Бонни обернулась и увидела, что Тайлер поднялся на ноги в своем жутком получеловеческом-полузверином обличье. Палка Кэролайн не понадобилась. Глядя на Елену и на нескольких оставшихся призраков, Тайлер причитал:
— Пожалуйста, скажите им, чтобы они меня не забирали! Скажите им, чтобы меня не забирали вместе с ним!
Не успела Елена произнести хоть слово, как Тайлер развернулся, окинул взглядом пламя, которое поднялось выше уровня его головы, а потом ринулся прямо в него, прорываясь в лес. Бонни разглядела между языками пламени, как он упал на землю, сбил с себя огонь, потом поднялся и снова рванул вперед. Пламя поднялось выше, и больше Бонни уже ничего не видела.
И тут она вспомнила. Мередит и Мэтт. Голова Мередит покоилась у Кэролайн на коленях, и глаза были открыты. Мэтт по-прежнему лежал на спине. Он был ранен, но не так тяжело, как Стефан.
— Елена, — обратилась Бонни к светлой фигуре, а потом посмотрела на Стефана.
Сияние приблизилось. Стефан не моргал. Он смотрел прямо на свет и улыбался.
— Он остановлен. Благодаря тебе.
— Нас вызвала Бонни. А Бонни не смогла бы сделать это в нужный момент и в нужном месте, если бы не ты и все остальные.
— Я старался сдержать обещание.
— Я знаю, Стефан.
Бонни не понравился этот разговор. Слишком уж напоминал прощание — прощание навеки. В голове у нее зазвучали собственные слова: Он может отправиться в какое-то другое место — или просто в небытие. А ей не хотелось, чтобы Стефан вообще куда-то отправлялся. Он ведь так похож на ангела…
— Елена, — сказала она, — ты можешь… можешь сделать что-нибудь? Ты можешь помочь ему? — Ее голос дрогнул.
Лицо повернувшейся к Бонни Елены было нежным, но таким грустным, что ей стало еще страшнее. Оно кого-то ей напомнило, и Бонни тут же поняла, кого именно. Онорию Фелл. Такой взгляд был у Онории Фелл, которая словно видела перед собой все непреоборимое зло мира. Всю его несправедливость, все то, что не должно происходить, но все-таки происходит.
— Я могу сделать кое-что, — сказала Елена, — но не уверена, захочет ли он такой помощи. — Она снова повернулась к Стефану. — Стефан, я могу исцелить раны, которые нанес Клаус. Этой ночью у меня для этого достаточно Силы. Но я не смогу исправить то, что сделала Катрина.
73 
