Особенно,... 
10 
Но Агриппине не пришлось тратить силы. Мессалина, сгорая от страсти, устремилась к гибели по собственной воле. В голове ее созрел дерзкий замысел — выйти замуж за своего любовника и посадить его рядом с собой на троне. Она заявила суеверному Клавдию, что слышала предсказание пифий, согласно которому в определенный день «супругу Мессалины» предназначено умереть. Трусливый от природы Клавдий настолько перепугался, что одобрил невероятный план своей жены: на этот день ей следует взять временного мужа… и эту роль исполнит преданный друг Гай Силий. А Клавдию нужно отправиться в Байи и сидеть Там, пока не минет опасность.
Самое поразительное состоит в том, что дерзкая затея Августы едва не увенчалась полным успехом. Неизвестно сколько времени наивный Клавдий спокойно дожидался бы окончания «маскарада», если бы в Байи не приехал Нарцисс в сопровождении нескольких человек из окружения императора. Все вместе они стали умолять Клавдия немедленно вернуться в Рим, а принесенные ими вести (большей частью выдуманные Агриппиной) были столь тревожными, что старик наконец осознал опасность и перепугался не на шутку. Он понял, что Мессалина обманула его с целью свергнуть с престола.
Прибыв в столицу, разъяренный Клавдий приказал схватить обоих любовников. Силий был казнен публично, а Мессалину зарезали втихомолку… однако стоило ей умереть, император стал горячо оплакивать ее.
И вот тогда во дворец явилась Агриппина. Проливая горькие слезы и не помня себя от скорби, она принялась утешать милого дядюшку, к которому испытывала бесконечную нежность и глубочайшую привязанность.
— О, Цезарь! Ты еще достаточно молод, твое сердце исцелится. Ты вновь познаешь любовь.
— Аюбовь? Не говори мне об этом! Отныне я буду жить холостяком: ведь брак не принес мне ничего хорошего.
— Тебе просто не повезло, и долго это не продлится. Я знаю женщин, которые грезят только о твоем счастье!
— Старухи или уродки…
— Вовсе нет, — Агриппина потупилась с превосходно разыгранной скромностью. — Я знаю по меньшей мере одну, которую все считают красивой и желанной… Она еще молода и безгранично любит тебя!
Клавдий вытаращил глаза. Мысль о красивой молодой женщине мгновенно осушила его слезы, однако сдаваться он пока не желал.
— Чуть позже, Агриппина, чуть позже ты расскажешь об этой женщине… — На мгновение его неожиданно проницательный взгляд остановился на племяннице. — Если эта женщина похожа на тебя, быть может, она и в самом деле мне понравится… Но сейчас я хочу только одного: оплакать мои разбитые мечты и мою глупость. Чуть позже, Агриппина… чуть позже!
Он зарыдал вновь, и Агриппина не стала настаивать. Наживка была брошена — оставалось лишь ждать, пока рыба клюнет. В любом случае, упускать такой шанс, открывающий дорогу к трону, было нельзя!
Внезапно она вспомнила об одной мелочи, которую в порыве радости как-то упустила из вида. Чтобы выйти замуж за Клавдия, надо быть свободной, а у нее между тем имелся законный супруг…
Агриппина никогда не колебалась, если на карту было поставлено ее будущее. В тот же вечер она, закрыв лицо плотной вуалью, села в свои носилки и велела рабам двигаться к Капенским воротам. Оттуда она пешком дошла до жилища Локусты…
Последствия не заставили себя ждать. Вскоре бедный Пассиен внезапно скончался, и скорбящая вдова поспешила к дяде, чтобы разделить общее горе и оплакать свалившееся на них обоих несчастье. Клавдию так понравилось это занятие, что весной 49 года он вступил в брак со своей племянницей.
Агриппина делала все возможное, чтобы оградить от посягательств и корону, и супруга, а эта двойная задача требовала целого ряда весьма энергичных мер. Однажды в ее покои вошли рабы и водрузили на треножник отрубленную голову Лоллии Паулины. Ясный взгляд Агриппины не утратил своей безмятежности, и она лишь слегка побледнела. Грациозно и неторопливо императрица приблизилась к своей жертве.
Кровь еще сочилась из точеной шеи. Смерть совсем недавно сомкнула эти чудесные черные глаза и залила синевой золотистую кожу, но прекрасное лицо, которое на секунду привлекло к себе внимание Клавдия, уже стало неузнаваемым. Застывшие на этом лице ужас и мука изуродовали его. Созерцая останки казненной, Агриппина нахмурилась и недоверчиво сощурила глаза: она вдруг усомнилась, та ли это женщина, которая посмела уже после смерти Мессалины с вожделением взглянуть на Клавдия.
10 
