113 
– У него дядюшка умер, – пояснил Веттели со знанием дела, и вдруг почувствовал, что тоже умрёт, если немедленно чего-нибудь не съест, – а я что-то проголодался.
– Ещё бы вы не проголодались, за двое-то суток, – усмехнулся Саргасс. – Сейчас я вам чего-нибудь раздобуду, а вы лежите смирно. Если у вас возникнут ещё какие-то потребности, не трудитесь вставать. Средство для их удовлетворения вы найдёте под кроватью, – вот как он деликатно выразился!
Доктор ушёл, а Веттели поспешил свесить одеяло до пола таким образом, чтобы казалось, будто оно само невзначай сползло. Вдруг войдёт кто-то посторонний? Не хотелось, чтобы он увидел лишнее.
Как в воду глядел! Стоило Веттели остаться одному, как с потолка ему на живот рухнула одна знакомая фея. Не то чтобы она считалась посторонней, но кое-что не следовало видеть и ей.
– О! – воскликнула она, поднимаясь с четверенек и отряхиваясь по-собачьи, кажется, приземление вышло не совсем удачным. – Ты перестал быть чудовищем? А что, тебе к лицу! Не сочти меня ксенофобом, но у всякого добропорядочного существа должна быть одна благонадёжная натура, а не десяток сомнительных.
– Десяток? – не на шутку перепугался Веттели. – Во мне ещё что-то лишнее осталось?
Наверное, он слишком громко завопил, потому что фея от неожиданности подскочила на несколько футов, и снова упала на четвереньки. Зная характер собеседницы, он ждал, что его строго отчитают, но Гвиневра заговорила вполне миролюбиво.
– Ах, да не паникуй ты так, милый, тебе вредно волноваться. Ничего постороннего в тебе нет, только одна-единственная личность, данная от рождения.
– Слава добрым богам! – Веттели в изнеможении откинулся на подушку, неожиданный всплеск эмоций его порядком утомил. Зато какое же это удовольствие – чувствовать себя простым, нормальным человеком…
– Что?! «Простым нормальным человеком»? После того, как провёл за гранью жизни дольше трёх минут? Не смеши меня, пожалуйста! Один мой знакомый паренёк из Кармартена в ранней юности пробыл там от силы минуты две, после чего вошёл в историю под именем Мерлин… Ну-ну, не расстраивайся, я знаю, что магическая карьера тебя не прельщает, ты выбрал стезю гидравлика. Что ж, твоё право, всяк сходит с ума по-своему. Одного не понимаю: откуда в таком утончённом и интеллектуальном юноше, как ты, могла взяться эта нездоровая страсть к насосам, компрессорам и прессам? Должно быть, сказывается пагубное влияние проклятий, другого объяснения я не нахожу.
Веттели недоумённо моргнул, стараясь понять хоть что-то из её бурного монолога.
– Подожди, пожалуйста! Какая страсть? Какие насосы? Причём они тут вообще?
– Как – «при чём насосы»? – Гвиневра старательно изобразила возмущение. – А чем, по-твоему, занимаются гидравлики? Выращиванием оранжерейных роз?
– Ты знаешь, даже не задумывался над этим вопросом, – ответил Веттели честно. – Я слишком от него далёк.
– А-а! Так ты подумай, подумай на досуге, чему собираешься посвятить свою жизнь! Насосам, компрессорам, прессам и этим… как его? Демпферам, вот! – последнее слово в её устах звучало как ругательство. – Одна ему, видите ли, дорога – в гидравлики! Ничего лучше придумать не мог!
Вот оно что! Он опять слишком громко подумал, а она подхватила мысль, не уловив иронии, и распереживалась!
– О, великолепнейшая из фей Гринторпского парка! – провозгласил Веттели высокопарно. – Будет ли твоя душа довольна, если я прямо сейчас, не сходя с этого места, поклянусь любой клятвой, по твоему выбору, что никогда не имел серьёзных намерений заниматься гидравликой?
– Неужели? – фея не верила, смотрела подозрительно. – Тогда зачем было о ней думать так часто?
– Слово красивое, – брякнул он первое, что пришло в голову.
Фея глубоко задумалась.
– Да! – признала она наконец. – Гидра-а-авлика! Звучит куда мелодичнее, чем Гвиневра. Как думаешь, не пора ли мне поменять имя? – кажется, она не на шутку загорелась этой дикой идеей.
– Жизнь твоя, имя твоё, и решение, конечно, за тобой. Но так и знай: если ты поменяешь имя на Гидравлику, я из принципа стану звать тебя Насосой или Демпферой, – ответил он сурово.
– То есть, имя «Гидравлика» ты почему-то не одобряешь, – фея решила расставить все точки над «и».
– Категорически. Это вообще не имя.
113 
