120 
– Ты убил ее, эту Морд-Сит по имени Денна, но лишь после того, как она сотворила с тобой немыслимые вещи.
– Верно. – Лицо Ричарда окаменело. В его ответе звучала скрытая угроза.
– Ты пригрозил сестрам Света потому, что они тоже надели на тебя ошейник. Ты сказал им, что они не стоят мизинца той женщины, Денны, и был прав. Ты сказал сестрам, что они полагают, будто держат тебя на поводке, и пообещал, что они обнаружат – они держат в руке молнию. Даже и не думай, что я не понимаю твоего отношения к этому или твоей решимости. – Никки постучала его по груди. – Но на сей раз, Ричард, ошейник надет на твое сердце, и допусти ты хоть малейшую ошибку, пострадает Кэлен.
Его кулаки сжались.
– Кэлен скорее умрет, чем позволит мне оставаться рабом из-за нее. Она умоляла меня пожертвовать ее жизнью ради моей свободы. И, возможно, наступит день, когда мне придется удовлетворить ее просьбу.
Никки было скучно слушать его угрозы. Люди слишком часто начинали ей угрожать.
– Дело твое, Ричард. Но ты ошибаешься, если думаешь, будто меня это хоть сколько-нибудь волнует.
Она и припомнить не могла, как часто Джегань всерьез угрожал убить ее и сколько раз его ручищи сжимались на ее шее, после того как он избивал ее до полусмерти. Кадар Кардиф временами бывал не менее жесток. Она давно счет потеряла, сколько раз была уверена, что сейчас умрет, – еще с детства, с того случая, как тот мужик затащил ее в темную аллею.
Но люди были не единственные, кто обещал ей страдания.
– Я передать тебе не могу, какие обещания давал мне во сне Владетель – обещания бесконечных мук. Такова моя судьба. Так что будь добр, Ричард, не пытайся напугать меня своими жалкими угрозами. Мне угрожали смертью люди, куда более жестокие, чем ты. Я давным-давно смирилась со своей судьбой и перестала беспокоиться по этому поводу.
Ее руки тяжело опустились вдоль туловища. Она не испытывала ничего. Мысли о Джегане, о Владетеле напомнили ей, что ее жизнь не имеет смысла. Только то, что она видела в глазах Ричарда, давало ей намек на нечто большее, что ей еще только предстоит открыть и понять.
– Так что тебе надо? – требовательно спросил Ричард. Никки вернулась к насущным делам.
– Я тебе сказала. Отныне ты мой муж. И останешься таковым, если хочешь, чтобы Кэлен жила. Я сказала тебе чистую правду. Если ты пойдешь со мной и будешь делать то, что я попрошу, к примеру, станешь моим мужем, – Кэлен проживет долгую жизнь. Не могу, конечно, сказать, что счастливую, поскольку знаю – она любит тебя.
– И как долго, по-твоему, ты сможешь меня удерживать, Никки? – Ричард раздраженно провел ладонью по волосам. – Это не сработает, чего бы ты ни добивалась. Как скоро тебе наскучит это абсурдное притворство?
Она сощурилась. Ричард явно ничего не понял.
– Мой милый мальчик, я пришла в этот несчастный мир сто восемьдесят лет назад. Ты знаешь. Неужели ты думаешь, что за все эти годы я не научилась терпению? Пусть внешне мы и выглядим ровесниками, и во многих смыслах я не старше тебя, но я прожила почти в семь раз дольше. И ты искрение считаешь, что ты терпеливее меня? Считаешь меня какой-то сопливой девчонкой, которую сможешь обхитрить или переиграть?
Он немного остыл.
– Никки, я...
– И не думай подружиться со мной или одержать надо мной верх. Я не Денна, не Верна, не Уоррен. И не Паша, если уж на то пошло. Мне друзья не нужны.
Отвернувшись, он погладил жеребца, который, почуяв вьющийся из-под приют-сосны дымок, всхрапнув, ударил копытом.
– Я хочу знать, какие гадости ты проделала с этой несчастной, чтобы выудить у нее сведения о Денне.
– Морд-Сит рассказала мне все в обмен на услугу.
Недоверчиво нахмурившись, Ричард снова посмотрел на нее.
– Какую услугу ты могла оказать Морд-Сит?
– Я перерезала ей горло.
Ричард, прикрыв глаза, опустил голову и прижал эйджил к сердцу. Его голос утратил пыл.
– Вряд ли стоит спрашивать, знаешь ли ты ее имя?
Именно это – его сочувствие к другим, даже тем, кого он не знает – не только делало его таким, какой он есть, но и мешало ему. Его неравнодушие к бедам других будет именно тем, что в конечном итоге приведет его к пониманию добродетельности ее поступка. И тогда он тоже станет добровольно бороться за правое дело Ордена.
– Знаю, – ответила Никки. – Ханна.
120 
