Особенно,... 
87 
– Нет. -Ева испустила досадливый вздох. -Нет, я знаю, у него все под контролем. Просто злюсь. Ничего не могу с собой поделать.
Рорк повернул к дому.
– Тебе станет легче, если я скажу, что было безумно интересно – даже эротично! – наблюдать, как ты, метафорически выражаясь, перемалываешь задницу Рене в пыль под звуки «Пока виски в стакане»?
– Возможно. Мне самой понравилось. – Ева повела плечами, сбрасывая напряжение. – Но мне еще больше понравится, когда это будет не метафорически, а на самом деле. И все-таки было здорово.
– И даже эротично?
Ева послала ему лукавую, вызывающую улыбку.
– Возможно.
Они вышли, и он схватил ее за руку, не даваяподняться на крыльцо.
– Идем со мной.
– Нет, я не могу, мне надо…
– Прогуляйся со мной. Смотри, какой чудесный летний вечер! Воздух напоен любовью, лейтенант.
– Ты хочешь сказать, что поглядел, как я разыгрываю из себя первостатейную суку, и возбудился.
– Так и есть. О да! – Рорк сплел пальцы с ее пальцами и принялся размахивать их соединенными руками. – Вот войдем в дом и тут же усядемся за работу. Но сейчас… Ветерок подул, – наконец-то! – в саду листва трепещет, я держу за руку любимую женщину.
Рорк сорвал с куста цветущую веточку – Ева не смогла бы назвать растение – и сунул ей за ухо.
И вовсе это было не глупо, наоборот, очень мило. Ева решила не выдергивать цветок, так и оставила его за ухом. И пошла с ним в ногу.
Они остановились ненадолго перед молодым вишневым деревцем, которое они посадили вместе в память о его матери.
– Выглядит неплохо, – заметила Ева.
– Здоровое и сильное. Весной опять зацветет… и мы с тобой это увидим – ты и я. Это очень важно.
– Знаю.
– Она думает, ты вышла за меня ради власти, – заметил Рорк, пока они шли обратно к дому. – Рене. Она бы так и поступила на твоем месте. Власть и деньги для нее одно и то же.
– Ну так она ошибается. Я вышла за тебя ради секса.
Рорк засмеялся.
– Я так твердо в этом уверен, что изо всех силподдерживаю статус-кво с моего конца.
Они оказались в маленьком фруктовом саду, где росло не больше дюжины персиковых деревьев, ломящихся под тяжестью плодов.
– А что, Соммерсет и вправду кладет их в пирог?
– Соммерсет – традиционалист. – Рорк выбрал на ветке спелый персик, сорвал и протянул ей. – Попробуй.
– Вкусный. Сладкий, – сказала она, откусив от персика.
– Соммерсет хочет посадить несколько вишневых деревьев.
– Я люблю вишневый пирог.
Рорк засмеялся и тоже откусил от персика, который Ева протянула ему.
– Я дам ему отмашку.
Пахло летом, спелыми фруктами, цветами, зеленой травой. Прогулка, тепло летнего дня, запахи, ее рука в его руке – все это помогало ей вспомнить: у нее есть все, чему она завидовала, когда думала о детстве Рене.
У нее тоже было кое-что, что она могла считать нормальным.
– Видишь вон то место? – Рорк указал на сверкающую в солнечных лучах зеленую низину. – Я вот подумал: а не устроить ли там пруд? Совсем маленький, может, шесть футов в диаметре. Кувшинки и ивы.
– Хорошо.
– Нет, я хочу знать, что ты думаешь. Тебе это понравится? Это же твой дом, Ева.
Ева окинула критическим взглядом обозримое пространство парка и решила, что все и так прекрасно.
– С этими дурацкими рыбами? – спросила она недоверчиво.
– Ты имеешь в виду карпов? Можем и карпов запустить.
– Они немного жуткие, но занятные. – Теперь Ева внимательно взглянула на него. – Ты стал чаще оставаться дома, чем раньше. Уже не колесишь по миру, как раньше. Тебе, наверно, проще было бы разбираться кое с какими вещами на месте – где бы это ни было, – но ты не едешь, разве что в случае крайней необходимости.
– У меня стало больше причин оставаться дома, чем раньше. И я этому рад. Я этому радуюсь каждый день.
– Я изменила твою жизнь. – Ева взглянула на недоеденный персик. – Ты изменил мою жизнь. И я этому рада. – Она вновь подняла глаза на него. – Я этому радуюсь каждый день. Пусть будет маленький пруд, и хорошо бы, если б было на чем сидеть. Чтобы мы могли сидеть и любоваться на этих рыб.
– Меня это устраивает.
Ева обвила руками его шею, прижалась щекой кего щеке. «Любовь найдет дорогу», – подумала она.
– Я не последовала логике, – прошептала она. -Даже когда говорила, что это никуда не годится, чтоэто невозможно. Я не смогла. Ты был нужен мне каквоздух… Что бы я себе ни говорила, я же не могу не дышать! Меня и раньше любили. Уэбстер думал, что он в меня влюблен, хотя я этого не признавала и не могла ответить ему взаимностью. И совсем другая любовь была у меня к Мэвис, к Фини. Я их любила. У меня хватило любви для них. Теперь я вспоминаю, какой была раньше, и мне есть чем гордиться.
87 
