Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
168 
И Септим, очнувшийся от забытья, тоже был счастлив, что не один остался на свете, обнимал воскресшего друга, и они оба рыдали – стало тошно смотреть на эту трогательную сцену, и Рагнар сердито плюнул и отошел подальше. Взрослые мужики, а ведут себя хуже дев корриган!
Рыцарь обогнул бархан, прошелся вдоль подножия, разглядывая темную стеклянную корку, сплошь покрывающую песчаный склон. Сколько огненных ударов принял он на себя – не счесть! Укрыл, уберег… Рагнар поймал себя на мысли, что испытывает к изуродованному, израненному бархану благодарность будто к живому существу… Присел, провел рукой, погладил спекшийся песок. И тут заметил: что-то черное, оплавленное торчит из земли шагах в трех левее. Палка не палка, кол не кол… Подошел, нагнулся, ухватил. Со стеклянным звоном лопнула прикипевшая окалина, по черному склону расползлись желтые трещины. Рыцарь потянул – и в руках его оказался меч! Тот самый! Восьмой по счету! Последний подвиг был засчитан!
На этом, казалось бы, история заканчивалась: враг повержен, Мир спасен, все ликуют, благородные герои с победой возвращаются к родным очагам…
Так бы оно и было, если бы не два обстоятельства. Во-первых, от родных очагов благородных героев отделяла преграда гораздо более серьезная, чем расстояние, – время. Долгие сотни лет. А во-вторых… Верно любил говаривать почтенный Канторлонг: «Уж кто-кто, а мы на свою голову завсегда приключения найдем! Скучать не придется!»
Впрочем, как не менее верно развивал эту идею Хельги (нахватавшийся мудрости в ином мире): «Проблемы следует решать по мере их поступления». А самым первоочередным на тот момент было – выбраться живыми, и даже не из Средневековья, а хотя бы из страшного Внутреннего Сехала.
Трое суток путники провели просто ужасно! Запас воды у них имелся. Небольшой. Для холодной степи хватало. Но не для жаркой пустыни. Вдобавок образовался лишний груз. Утерев слезы, оба юноши впали в странное полубессознательное состояние, которое Аолен называл нервной горячкой и лечить не умел. Пришлось их нести. По жаре, по песку, обходя опасные зыбучие участки, отдавая свою теплую и противную, но все-таки воду…
Они уже бывали в этих местах, около года тому назад… Точнее – тысячу лет спустя. Но тогда, с высоты ковра-самолета, Сехал казался доступным и безопасным. Теперь же он представал во всей своей беспощадной красе.
Небо было ослепительно-синим, а песок – нестерпимо-желтым. Воздух плыл, струился, он казался водой, которой так не хватало. Миражи, то мучительно-прекрасные, то пугающие, вставали впереди. Горячий ветер свистел тонко и пронзительно, он сводил с ума, выдувая последние обрывки мыслей. Жажда усиливалась с каждым часом, язык казался большим, колючим и жестким, ноги, наоборот, сделались мягкими, будто из ваты, а ноша становилась все тяжелее и тяжелее… Бросить бы – да нельзя. Как-никак живые твари, хоть и враги… Вот и приходилось Рагнару и Хельги мучиться вдвойне.
Но жертвы того стоили.
– С некоторых пор я только и делаю, что перетаскиваю хворых и увечных! Можно подумать, я не демон-убийца, а сестра милосердия! – завел старую песню Хельги. А потом вдруг побледнел и свалился лицом вперед. Эолли, которого он тащил, перекинув через плечо, зарылся теменем в песок – чудо, что шею не свернул!
– Можно подумать, ты не демон-убийца, а кисейная барышня! Или нежный эльф! – заворчала Энка, помогая ему подняться. Под «нежным эльфом» вредная девица подразумевала Аолена, он хуже всех переносил жару и падал в обморок уже несколько раз.
– Жара… – начал оправдываться Хельги.
– …Суть главное несчастье спригганского рода! Это нам известно! – перебила девица. – Можно подумать, ты прежде в Сехале не бывал, не воевал!
– Тогда здесь было посвежее! В смысле будет. Климат изменится, похолодает. И вообще, мне кажется, это неестественная жара, неприродная. Тут без магии не обошлось.
– При чем тут магия, если мы в пустыне! Здесь всегда так.
– Нет. Все-таки сейчас зима. Такого кошмара быть не должно.
– Болтали бы вы поменьше! – потерял терпение Аолен. – Зря влагу расходуете! Хельги, уж ты-то мог бы понимать!
– Молчу! – охотно согласился демон. – Только пусть она меня не обзывает.
– А ты не падай! – фыркнула девица.
Кстати, Эолли падение пошло только на пользу – он наконец пришел в себя.
Хоть и был профессор Лапидариус сумасшедшим, в одном надо отдать ему должное – учеников своих он обучал на совесть. Едва очнувшись, Эолли сумел привести в порядок своего друга, и уже вдвоем они открыли портал!
168 
