Последние отзывы

  26  

— Да зачем же? Пускай стережётся народ.

Но теперь до ночи было далеко, а днём здание выглядело вполне обыденно, скучновато-казённо: контора и контора, разве что обставлена не бедно, даже у письмоводителей на столах хорошее сукно вместо клеёнки.

Вновь прибывшим сначала дали расписаться в секретных бумагах. Расписываться надо было старомодным гусиным пером, окуная его в каплю собственной крови, для этого и булавка особая предлагалась, и гусь под рукой имелся. Церемония показалась Роману Григорьевичу опереточно-нелепой. То есть, зачем нужна была кровь — это понятно. Но отчего было не обойтись привычным стальным пером?

Затем, к их большому удивлению, зачем-то свели к лекарю, тут же, при Канцелярии состоявшему. Лекарь велел Роману Григорьевичу снять рубашку, заставил лечь на обитую чёрной кожей кушетку и потом мучительно долго возился: считал пульс, разглядывал старые шрамы и свежие синяки, стучал по рёбрам холодными пальцами, выслушивал через костяную трубку, даже иголки прямо в живое тело втыкал. И, наконец, объявил.

— Что ж, не смотря на то, что пару раз вы были чрезвычайно близки к смерти, теперь здоровье ваше вполне удовлетворительно. Точнее, станет таковым, когда пройдут ушибы. К службе вы, безусловно, годны. Однако, впредь вам не следует себя излишне переутомлять, и питаться вы должны лучше. Вам не помешало бы прибавить в весе.

— Я весьма недурно питаюсь, — холодно ответил Роман Григорьевич, не имевший ни малейшего намерения «прибавлять в весе».

— А, — понимающе кивнул лекарь, истолковав его ответ по-своему. — Военное детство. Что ж, у многих молодых людей теперь так. В любом случае, ешьте побольше жирной свинины с кровью — пойдёт на пользу.

— Спасибо, учту, — пообещал Ивенский сердито.

За Ивенским наступила очередь Удальцева.

— Вы, юноша, здоровы отменно! — заключил лекарь после осмотра куда более беглого. — Однако если станете злоупотреблять вином, то к пятидесяти годам вас непременно ждёт удар.

— Я вовсе не пью вина! — обиженно вскричал Тит Ардалионович.

От лекаря оба ушли очень недовольные, но оказалось, что на этом их испытаниям ещё не конец. За лекарем последовал маг.

В отличие от пожилого лекаря, маг оказался человеком сравнительно молодым для своей профессии — лет тридцати пяти, не старше. Был он очень статен и импозантен. Вместо чёрной мантии, приличествующей ему по роду деятельности, носил коричневый диагоналевый костюм модного покроя и туфли, совсем не подходящие для зимы.

На юного Удальцева он едва взглянул. Спросил сурово:

— Оккультным наукам обучались?

— В гимназии! — затравленно пискнул юноша, маг его подавлял.

— Больше трёх баллов не имели?

— Так точно, не имел! — откуда только узнал, окаянный? Ведь по всем прочим дисциплинам Титушка Удальцев был первым учеником, и только магия ему не давалась, хоть ты плачь!

— Свободны. Нужные амулеты получите завтра, у кладовщика.

Роман Григорьевич решил, что и с ним будет так же легко — и просчитался. Маг сразу схватил его за руку.

— Боги мои! Это что такое?!

— А что? — искренне удивился Роман Григорьевич, о неприятном происшествии в доме убитого он успел позабыть.

— Что? Вы меня спрашиваете, что? Да как вы живы-то до сих пор?!

— Ваш лекарь сказал, что здоровье моё вполне удовлетворительно, — заметил Ивенский сухо.

Маг усмехнулся.

— Молодой человек, кирпичу, который упадёт вам на голову, или экипажу, который вас переедет, не будет никакого дела до состояния вашего здоровья! На вас лежит старинное мадьярское проклятие Мегсемизита, обычно с таким живут не более трёх часов, а вы уже несколько дней ходите как ни в чём… И оберегов на вас серьёзных нет… Поразительно! Расскажите-ка в деталях, что случилось с вами в доме мага Понурова?

Роман Григорьевич нехотя рассказал, и о «праздничных» происшествиях упомянул на всякий случай.

— Да-а, — маг ходил вокруг него кругами и любовался, как на заморскую диковину. — Удивительный случай! Откуда такая устойчивость?… Тем не менее, оставлять проклятие без вмешательства нельзя. Извольте-ка вот сюда, в пентакль… да-да, точно по центру встаньте. Придётся вам, молодой человек, вытерпеть одну не совсем лёгкую процедуру…

Слово «процедура» неприятно кольнуло. Сомнение мелькнуло: уж не решили ли ему всё-таки память «подправить»? Не за тем ли привел их сюда господин Иванов? А все разговоры о новой службе — это так, пилюлю подсластить, чтобы не дёргались лишний раз?

  26