106 
– Он что, хочет стать монахом? Разве он больше вас не любит? – спросил он с иронией, которая сильно задела молодую женщину.
– Я могла бы увезти его с собой, но... ценой клятвопреступления, – призналась она.
– Какого?
– Он потребовал, чтобы я поклялась перед богом... что никогда не принадлежала Лоренцо Медичи. Я не смогла...
Охваченная воспоминаниями, Фьора даже не повернула голову, когда раздался скрип открывшейся двери:
– Девочка моя!
И Фьора очутилась в объятиях Леонарды. Чувство облегчения вдруг нахлынуло на нее.
– Леонарда! Моя Леонарда! Боже мой!
– Я приказываю вам отойти друг от друга, – холодно проговорил Людовик XI. – Женщина, вас привели сюда не для того, чтобы вы устраивали душещипательные сцены. Вы должны ответить на вопросы.
– А пока я спрошу у вас, сир: что вы такое с ней сделали, что довели до этого состояния?
Пораженный Людовик XI не мог произнести ни одного слова в ответ этой женщине, которая осмелилась обратиться к нему таким тоном.
– Вы забыли, кто перед вами!
– Нет... вы – великий король. А она, эта бедная девочка, которой на земле отказано даже в капельке счастья, для меня дороже собственной плоти и крови. Спрашивайте меня, что хотите, но больше не разлучайте нас!
– Как тут узнать правду? – сам себя спросил король. – Ну ладно, попробуем! Прежде всего, что вы знаете о девочке, родившейся в Сюрене этой весной?
– А что про нее знать? – насупилась Леонарда. – Ее зовут Лоренца, и все!
– Хорошо, хорошо! Скажите другое. Известно ли вам о письме, написанном примерно год назад мадам де Селонже донне Катарине Сфорца и переданном кардиналу...
– Монсеньору делла Ровере? Конечно! Оно доставило этому ангелу столько мучений!
– Тогда вы его легко узнаете. Вот оно!
Леонарда с сожалением выпустила Фьору из своих объятий, взяла письмо и прочитала, а затем с отвращением бросила его к ногам короля.
– Фу! Ну и гадость! Я надеюсь, что ваше величество не подумали, что его написала донна Фьора?
– Это ее почерк, ее печать...
– Это больше всего похоже на работу составителя фальшивых бумаг. Если вам удастся его поймать, советую вам, пошлите его на ближайшую виселицу! А того человека, который вам это передал, вы смело можете дать ему в попутчики!
– Это один из наших самых преданных советников!
Не испытывая никакой робости, старая дама рассмеялась.
– Спорю, что его зовут Оливье ле Дем, или сам дьявол, как про него здесь говорят все добрые люди.
– Дьявол? – произнес король, затем несколько раз быстро перекрестился и поцеловал висевший на шее медальон.
– Признаться, слово к нему очень хорошо подходит. К тому же он способен на все, чтобы получить этот чудесный дом, в котором мы были так счастливы. Он даже пытался нас убить!
– Пока оставим это, – нетерпеливо взмахнул рукой король. – Значит, вы считаете, что это письмо – фальшивка?
– Даю руку на отсечение, сир. А сейчас простите меня, я ненадолго выйду и скоро вернусь.
Она подобрала свои длинные юбки и вышла так быстро, как только ее могли нести ноги, уже потерявшие былую легкость, а Фьора и король, оба одинаково изумленные, остались в комнате наедине.
– Куда она пошла? – недоуменно проговорила молодая женщина, не дожидаясь ответа на свой вопрос.
Но на него совершенно естественным тоном ответил Людовик XI:
– Туда, где я их поселил вместе с вашим сыном: в комнаты, которые обычно занимают мои дочери, когда приезжают в Плесси, что случается довольно редко. – А потом добавил с возмущением: – Не думаете ли вы, что я настолько жесток, что отправлю двухлетнего ребенка в тюрьму?
Огромная радость охватила Фьору, и она даже забыла о своем сомнительном и даже опасном положении, выход из которого зависел от этого властелина с весьма причудливым характером. Ее Филипп был где-то рядом, и, возможно, ей удастся получить разрешение скоро обнять его.
На дальнейшие вопросы у нее не осталось времени. Вернулась Леонарда с бумагами, перевязанными лентой. Развязав ленту, она протянула их королю с глубоким, хотя и несколько запоздалым поклоном.
– Сир, я ничего не выбрасываю, особенно письма.
– Что это такое? По-видимому, черновики?
– Да, сир, это – черновики. Черновики донны Фьоры, когда она писала это проклятое письмо! Боже милосердный! Она никак не могла его закончить. Но король может убедиться, что в них не было ничего оскорбительного для его величества! Посмотрите, сир! Особенно вот этот! Здесь не хватает только прощальных приветствий, но на лист пролились чернила, и пришлось все начать сначала!
106 
