Последние отзывы

  598  

Не менее интересным и загадочным, чем ночное небо, был ночной океан. Он тоже сиял, он переливался тысячами огоньков. За кормой драккара тянулся красивый мерцающий шлейф воздушных пузырьков. Морские обитатели мелькали в тёмной толще, оставляя за собой светящиеся хвосты, подобно кометам. Дельфины выпрыгивали из воды, и с их гладких тел скатывались струи холодного, золотистозелёного жидкого огня.

Ночь Ильзе нравилась больше. А днём, не смотря на весёлое солнце и безоблачное небо, на неё порой нападала непонятная, но острая тревога. Понятие «агорафобия» было девушке не знакомо, и она пыталась найти своим страхам рациональное объяснение.

– А пираты на нас не нападут? – приставала она к Хельги.

Тот успокаивал:

– Откуда им здесь взяться? Пираты промышляют там, где есть, кого грабить.

– А фьординги? Вдруг они тоже надумают искать новые земли?

– Один шанс на миллион, что столкнёмся.

Тогда Ильза, разочарованно вздохнув, приводила последний, убийственный аргумент.

– А морские чудовища?!

Эту версию никто не отвергал. Начинался увлекательный разговор о тролюалях, тех, что любят переворачивать корабли вверх дном, о кошмарных кракенах, стерегущих сокровища в чёрных пучинах, об убийцахлевиафанах, истребляющих всё живое не своём пути, о морских змеях, крылатых и бескрылых – какой только дряни не водилось на этих безбрежных просторах, таких мирных и спокойных с виду. Ильза слушала, и сердце её замирало. Но на душе почемуто становилось легче. Страхи принимали оформленный образ и пугали немного меньше…

А на одиннадцатый день Хельги, ближе к обеду (по его представлениям, остальные уже подумывали об ужине), настороженно понюхал воздух и объявил:

– Будет большая буря.

– Ты уверен? – удивилась сестра по оружию.

Всё в природе оставалось попрежнему безмятежно: лениво плескался и ворочался Океан, сияло солнце, и ветер был ничуть не сильнее, чем накануне.

– Уверен! – подтвердил подменный сын ярла. – К ночи соберётся.

Спустя два часа с ним согласился Рагнар, ещё через час – Энка. К этому времени далеко на южном горизонте появились облачка – лёгкиелёгкие пёрышки, будто выпавшие из крыла белоснежного гуся.

К буре готовились заранее. Всё, что можно привязать – привязывали, прятали в надежные места. Снимали палатку, спускали парус. Налаживали «плавучий якорь» – полезное эттелийское приспособление, не позволяющее судну становиться поперёк волны. Энка скакала по драккару с чертёжной доской, всё не могла решить, где именно её сокровище будет в большей безопасности. В конце концов, привязала её себе за спину.

– Тогда и мой дневник спасай, – решил Хельги. – С таким грузом от тебя всё равно не будет толку.

Сильфида усовестилась и перевесила доску за спину УлльБриана со словами: «За борт выпадешь, так она тебя на плаву удержит».

– Типун тебе на язык! – рассердился Рагнар.

Потом Хельги давал инструкции – как себя вести, кому что делать и чего делать нельзя, и как быть в случае чего, и тому подобное.

Особенно странными казались эти едва ли не предсмертные приготовления в свете восхитительного, мирного, нежнорозового заката…

А ночью творилось страшное. Потом, когда всё кончилось, и Хельги сказал, что ничего выдающегося в этой буре не было, буря как буря, случаются и хуже – Ильза почти обиделась.

Ветер – чудовищный, способный, казалось, вырвать из тела саму сущность, гнал огромные, немыслимо огромные валы. Волны перехлёстывали через палубу, они пролетали высоко над ней, так что на мгновения драккар оказывался будто под водяной крышей, рассыпающейся лавиной солёных брызг. Но ещё хуже были те волны, что поменьше – уж онито обрушивались на судно всей своей мощью. Драккар бросало из стороны в сторону, раскачивало, как на гигантских качелях. Дух захватывало, когда он стремительно обрушивался в водяную пропасть, разверзшуюся жадной пастью, или взмывал к самому небу на гребне чудовищной волны – трещала, срываясь на визг, обшивка, казалось, корабль неминуемо развалится пополам. Дождь лил холодными пресными потоками, прямо в воздухе смешиваясь с солью Океана. И Ильза вообще переставала понимать, где верх, где низ, где море, где небо, и остался ли ещё на свете воздух – всё вокруг казалось сплошной водой, и не было от неё спасения. Молнии сверкали почти непрерывно, одна за другой, или сразу несколько, в разных краях неба. И мокрая статуя Фернира на носу зловеще отблёскивала в их сполохах, она казалась живой. Оглушительные громовые раскаты сливались с ударами волн. Буря выла, грохотала, и в неистовом рёве её чудились голоса разъярённых морских демонов…

  598