874 
Отсюда печальный вывод: обе невесты – и наша и кальдорианцев – уже доставлены в пункт назначения, надежды перехватить их по дороге больше нет, и задача наша многократно усложняется. Потому что одно дело – напасть на заштатный гостиный дом, и совсем другое – на королевский замок. Ведь именно в замке, судя по видам из окна и разговорам окружающих, мы находились в тот момент. Знать бы еще, в каком королевстве!
Суета постепенно улеглась, помещение опустело. Нам с Меридит захотелось выбраться из лаборатории, разведать, что там, снаружи. Не тутто было! Понятно, что оконные решетки и дверные запоры для нас большой помехой не являлись. Скажу без ложной скромности, что не построили еще в нашем мире такую дверь, какую мы с Меридит не выломали бы совместными усилиями. Беда в том, что на них лежали мощные защитные чары, только специалист смог бы их преодолеть. Или нормальныйдемон. Ненормальный, то есть я, тоже пробил бы, но при этом (не со зла, а изза неспособности соизмерять усилия) камня на камне не оставил бы от замка, а может, и от всего королевства. Прибило бы всех невест… Тото было б расчудесно!
Зря я так! Тьфутьфу, чтоб не накаркать! Надо проследить, чтобы дневник не попал в руки Рагнару, а то выйдет очень неловко… Хотя читает он еще плоховато и вряд ли разберет мой почерк.
Итак, оставив бесплодные попытки выйти наружу, мы принялись обыскивать лабораторию. Банкисклянки нас, естественно, не интересовали. Мы просматривали книги и свитки с записями. Сначала шла сплошная магическая премудрость, в которую не хотелось вникать. Но потом на глаза попался рукописный пергамент. «Путь к Возрождению» – так он был озаглавлен! Мы сразу поняли: оно – и спер… в смысле реквизировали его! Изучать текст на месте у нас просто не оставалось времени – за дверью вновь раздались шаги. Вернулись в кладовую, но именно к ней направлялся вошедший. Пришлось ретироваться через астрал.
Вот тутто я и дал маху.
Меня не захотели слушать, а ведь я честно пытался предупредить, что Орвуд станет не первыммоим братом! И речь идет не о подменном братце Улафе, с ним нас ничего не связывает, кроме юридических отношений. Имеется у меня и более экзотическая родня!
Короче, я опять перепутал нити.
…Камень просвистел над ухом, ударился о край склона, с шумом покатился вниз, увлекая за собой целый шлейф маленьких валунов.
Лазутчики ошалело начали оглядываться. Онито рассчитывали на объятия родных и близких, а вместо этого… Орки! Орки повсюду! Целая толпа, с мечами, пращами и боевыми лопатами! Звенит сталь, ревут луженые глотки, и грохот близких обвалов откликается им…
Бежать! – было первым, самым благоразумным порывом. Но тут…
– Огого! Братан с сеструхой явились! Ну теперь пойдет дело! Бей нижних гадов!!!
Родственные связи – это не просто слова, не формальность, которая ни к чему не обязывает. Долгие месяцы Хельги с Меридит если и вспоминали о существовании брата по пролитой крови, то исключительно в качестве повода для шутки. Но услышали его ликующий вопль – и вдруг осознали, отчетливо и ясно, что нет для них сейчас дела важнее, чем «бить нижних гадов»!
И били, били, не как наемники – хладнокровно и равнодушно, а яростно и самоотверженно, как солдаты, защищающие родину от злого врага. И потом, когда бой был выигран, совершенно искренне обнимались не только с самим Тагчеффахгхором, но и со всеми желающими из числа его соплеменников. И плевать им было, что орки страшные, вонючие и вообще проклятые твари, извечные враги всех народов Староземья! В семье, как говорится, не без урода. Пусть страшный, пусть вонючий – а всетаки свой!
Со дня их первой встречи, Тагчеффахгхор изменился в сторону, скажем так, укрупнения. Он и прежде не был худым, а теперь и вовсе раздобрел, заматерел не от возраста – от сытой жизни; уже и горб наметился, а в горбу, как известно, жир! Писаным красавцем стал по орочьим меркам!
Длинная резаная рана на плече и кровавый фонарь под глазом не мешали ему шумно радоваться нежданному свиданию с родными. Орки – народ злой и жестокий, никто не отрицает этого, даже они сами, но орки умеют быть благодарными.
Тот день, когда Тагчеффахгхор по неосторожности свалился со скалы, едва не погиб, зато обрел брата по пролитой крови (а с ним еще целую кучу разномастной родни) стал поворотным в его судьбе. Исполнились самые смелые мечты!
Дом был перенесен от края плато к самому его центру, установлен рядом с кузницей. И бронзовый символ жизни красовался перед ним на высоком древке – каждому прохожему издали было видно, какие важные господа тут обитают!
874 
