Последние отзывы

  35  

Ему явно пришлась не по вкусу критика Малин его творения, но он на всякий случай оставил в стороне вопрос о жилой застройке и сконцентрировался исключительно на кладбищенской проблеме.

— Разве Вольден не объяснил вам, что у нас нет возможности расширить кладбище? Вольден снова кивнул. Малин это взорвало:

— Но ведь есть же, Боже мой, и другие возможности! Почему бы не сделать лесное кладбище? Например, на опушке леса!

— Это слишком далеко от церкви, — неодобрительно заметил начальник. — Это не подходит.

— Но раньше этот вариант подходил, — прошипела в ответ Малин.

Начальник выбрал наихудшую тактику, какую только можно было выбрать по отношению к посетителю. Снова сев за стол, он равнодушно сказал Вольдену:

— Если бумаги, адресованные окружному врачу, готовы, вы можете передать их мне.

— Хорошо, господин Йонсен.

Вольден дал Малин понять, что аудиенция окончена и что она должна следовать за ним. Но Малин не могла удержаться от реплики, адресованной начальнику.

— Сегодня утром она была не в духе? — спросила она.

Она встретила его разъяренно-вопросительный взгляд, так и не поняв, что означал лихорадочный румянец на его щеках — гнев или стыд.

И она увидела, как он наливает себе содовой воды.

Молодой Вольден был просто возмущен, когда они вернулись в канцелярию.

— Фрекен Кристерсдаттер, вы вели себя слишком…

— Мне хотелось бы взглянуть на ваш план. И вообще вам не следует так поджимать губы, это вам не идет, вы становитесь похожим на господина Йонсена.

Вид у Вольдена был испуганный: ему явно не хотелось, чтобы другие слышали их разговор.

— У меня нет при себе этого плана, — пробормотал он.

Наклонив голову, она посмотрела на него.

— Собственно, у вас есть все, чтобы выглядеть привлекательным, — критически заметила она. — Но угодливая чиновничья мина, которую вы напускаете на себя, делает вас похожим на жеманную старую деву, за которую вы наверняка принимаете меня.

Над его головой нависло грозовое небо. Унижать кого-то было совершенно не в стиле Малин, но, поскольку эти двое мужчин так круто с ней обошлись, она не считала нужным выбирать слова.

Ей было теперь двадцать восемь лет, и ей казалось, что она может говорить подобные вещи такому непочтительному щенку, как Вольден. Щенок есть щенок… Ему тоже было уже под тридцать, но он вел себя, как настоящая канцелярская крыса.

— Хорошо, если у вас нет при себе плана, — продолжала она, — мне хотелось бы, чтобы вы показали мне то место, где вы собираетесь совершить вандализм…

— Место на кладбище? — испуганно произнес он.

— Да, конечно, где же еще? Ваш рабочий день наверняка уже подходит к концу, и у вас есть время, чтобы прогуляться со мной туда, прежде чем идти домой. Ваша жена сможет подождать четверть часа.

— Я не женат, — смущенно произнес он. — И мне совсем не хочется попадать в ваши сети.

Малин повернулась и направилась к двери.

— Хорошо, — сказала она напоследок, — тогда мы обратимся к знакомому адвокату из Верховного суда, который всегда помогал нашей семье в подобных обстоятельствах.

Это была чистейшей воды ложь, поскольку Люди Льда давно уже не имели заступников.

Но слова ее и на этот раз произвели впечатление.

— Ну, хорошо, — сказал он, — я покажу вам кладбище. Только затем, чтобы убедить вас, что другого решения быть не может.

— Прекрасно, — сказала Малин. И она вышла вместе с ним, не имея ни малейших представлений о том, как ей вести себя.

7

От коммунального правления до церкви было совсем близко, но этот путь показался им длинным из-за того гнетущего настроения, в котором оба они пребывали, идя рядом.

Они почти не разговаривали.

Точнее говоря, они не сказали друг другу ни слова.

Малин избегала смотреть на Вольдена, заметив только, что он высок и хорошо — если не сказать богато — одет. Но ведь государственные или коммунальные чиновники никогда не отличались изысканными манерами: зажав в кулаке перчатки — а руки у него, кстати, были изящными и жилистыми, — он просто несся вперед, так что на его три шага приходилось ее два. Да, он был не особенно вежлив.

Вольден, в свою очередь, был раздражен и возмущен поведением этой бабенки, нежданно-негаданно ворвавшейся в его жизнь. Подумать только, какой прекрасный план переустройства кладбища — хотя это и был план Йонсена, — начерченный им, Вольденом! Он всегда так превосходно чертил планы, его всегда хвалили!

  35