Последние отзывы

  44  

Эти волки никого не убивали, если не считать того первого человека, который погиб из-за сердечного приступа на пороге своего дома, но причиной этому могла быть болезнь. Нет, волки эти явно имели отношение к Ульвару с Липовой аллеи, и появлялись всегда при каких-то странных обстоятельствах. Люди считали, что нельзя было называть несчастного ребенка Ульваром ^[1], поскольку это имя созвучно слову «волки». Называть так ребенка — плохая примета, это должно было иметь свои последствия. В особенности если ребенок этот был от дьявола.

Вот почему Малин вынуждена была ответить пока отказом на предложение Пера Вольдена, хотя ей самой это было не по душе. Он напомнил ей о том, что они оба не такие уж юные и что поэтому им следует поторопиться, чтобы успеть завести детей. А детей от Малин он хотел.

— Я знаю, знаю… — озабоченно говорила она, стиснув пальцы. — Сама-то я хочу этого, но как мне все это удастся? Я не могу оставить их одних на Липовой аллее, они сами не справятся, мне это хорошо известно. Как часто бедняжка Белинда плакала в бессилии из-за его злодейских, «забавных» проделок, сколько раз уже Вильяр и Хеннинг пытались убедить его в том, что он приносит зло окружающим! Но именно зло-то ему и нравится, вот в чем дело. Он сознательно все делал. Но пока его выходки можно терпеть. А ведь мальчишке всего десять лет! Пройдет еще много лет, прежде чем он сможет жить самостоятельно — если это вообще будет возможно.

— Мы могли бы взять его к себе, — смиренно предложил Пер Вольден.

— Нет! — воскликнула Малин с такой горячностью, что сама испугалась. — Нет, еще не хватает, чтобы ты страдал из-за него! Ведь в тебе он будет видеть соперника, как ни странно это звучит, потому что меня он вовсе не любит. Он уже считает тебя своим конкурентом, ты должен был заметить это. И еще хуже будет, если у нас появится ребенок. Я бы вообще не решилась на это. Он может убить его, Пер.

— Но если он настолько опасен…

— Я знаю. Его следует держать под замком. Но я не могу причинять зло сыну Саги. И никто не имеет такой власти над ним, чтобы посадить его под замок.

— Даже его брат?

— Марко не захочет лишить Ульвара свободы. Марко — единственный, кто относится к нему с пониманием и выдержкой. Он бесконечно терпелив к своему брату. И еще одну вещь следует принимать во внимание: несмотря на то, что я на двадцать лет старше Ульвара, мы с ним являемся представителями одного и того же поколения. Так что у меня может родиться меченый ребенок. Сможешь ли ты это вынести?

Вольден не ответил прямо на ее вопрос.

— Я не уверен в том, что Ульвар ненавидит меня, Малин, — сказал он. — Помнишь прошлогодний пожар? И того волка, который прогнал нас обратно? Ты же знаешь, что в этот раз волк спас нам жизнь.

У нее на сердце потеплело от его слов.

— Значит, ты тоже думал об этом, — сказала она. — Я не осмеливалась говорить об этом тебе, зная, что ты человек реалистически мыслящий. Но осмелимся ли мы на это?

— А что, если спросить об этом самого Ульвара?

Спросить Ульвара? Такая мысль никогда не приходила ей в голову. Ведь она знала мальчика лучше, чем Вольден.

— Можно попробовать, — неохотно произнесла она.

Ульвар сидел среди ветвей невысокого дуба, росшего сзади домов на Липовой аллее. Прислонясь спиной к стволу и согнув в коленях костлявые ноги, он напоминал лесного тролля или, скорее, черного эльфа. Волосы торчали во все стороны, широкий рот растянут в злобной усмешке.

Он с презрением смотрел на тех двоих, что стояли внизу.

— Какого черта я буду перебираться к тебе, мерзкая, толстая Малин, и к твоему никудышному бездельнику? Думаешь, я не знаю, чем вы занимаетесь наедине? Тебе нравится, я знаю, когда этот убогий Пер щекочет твои дряблые прелести. Наверняка этот парень сделал тебе ребенка, так что вы вынуждены теперь пожениться!

Покраснев, Малин сказала:

— Вовсе нет, Ульвар, мы не позволяем себе ничего неприличного. Мы хотим у тебя по-дружески спросить: ты хочешь жить с нами? Мы сами этого очень хотим. Хочешь быть нашим сыном?

— Сыном этого кастрированного козла? Нет, я останусь здесь. Мы с Марко останемся здесь.

— Мы еще не спрашивали об этом Марко, мы хотели сначала услышать твое мнение. Его жуткие глаза недоверчиво сверкнули.

— Значит, ты собралась разлучить нас!

  44