32 
Был неприятный хмурый день, моросил мелкий дождь, а рваные облака почти касались верхушек елового леса. Влажная одежда прилипала к телу, было холодно, и путешественники представили себе, что никогда уже не будет тепло и сухо. Они не видели ничего впереди, кроме ближайших кустов и деревьев. Тропинка, по которой они шли, вела их прямо в заоблачный мир.
Они ступали тяжело, без лишних разговоров. Бенедикте чувствовала, с каким нежеланием Аделе воспринимала эту необходимость быть здесь, измотанной и некрасивой, со спутавшимися под дождем волосами и лицом, немилосердно открытым ветру. Сандер ничего не говорил, лишь временами протягивал руку, чтобы помочь Бенедикте, сопровождая это движение быстрой улыбкой на самых крутых подъемах. Ульсен был раздражен и мечтал лишь о том, как бы поскорее добраться до места, потому что вся эта затея представлялась ему только пустой тратой его драгоценного времени. Ведь тут он не мог проводить какую-нибудь грандиозную работу с применением дедуктивного метода, например, расследование или сбор доказательств. Всю дорогу он терпел саркастические замечания Свега и ждал только случая, чтобы отомстить своему начальнику сразу за все, воспользовавшись своим восхитительным талантом сыщика.
Свег тоже шел молча, не открывая никому своих мыслей. Поскольку они были прискорбно прозаическими.
Он натер ногу.
Постепенно моросящий дождь прекратился. Появился снег на склонах.
Чем выше они поднимались, тем плотнее становился этот белый слой. Но нигде он не казался красивым. Снег просто скапливался в рыхлых ямах между кустами черники на траве, пытаясь растаять при первом же луче солнца.
Все согласились с тем, что вполне могли бы обойтись и без снега в это время года.
Никого по имени Ливор они так и не увидели. Но они легко нашли дорогу сами.
Внезапно они вышли из леса, и перед ними открылся облачный пейзаж. Здесь снег казался бело-серым, поскольку на большой площади он местами стаял. Озеро едва выступало из облаков и было неприятного серо-стального цвета. Дул пронизывающий ветер и навевал печальные мысли.
Они увидели ту же картину, что и Мортен Хьортсберг, но теперь погода была гораздо хуже. Горные березы, мокрые от продолжавшего таять снега, река, видневшаяся на другом берегу озера. Деревня Ферьеусет лежала, съежившись, и выглядела еще тоскливее, чем обычно.
— Что, черт подери, привлекает сюда наверх этих ученых парней? — сказал Свег, кислый, как уксус. Его мозоль давала о себе знать все сильнее. — И каким, к черту, образом можно перебраться на тот берег?
— Нет никаких оснований сквернословить, — резко сказала Аделе. — Попрошу избегать крепких выражений в моем присутствии!
— Иди к черту, — фыркнул пристав. — То есть, нет, я не хотел никого обидеть. Я сожалею. Пойдем, нам надо двигаться вперед!
Сандер взял Бенедикте под руку, поскольку заметил, что она неважно себя чувствствует. Да, ее душевный настрой беспокоил молодого человека.
— В чем дело, Бенедикте? — тихо спросил он.
Она задержала его руку в своей, пока они шли вдоль заросшего берега. Не то, чтобы она уцепилась за него, но сжала ладонь достаточно сильно, чтобы он мог понять ее желание чувствовать рядом сильную руку и благодарность за это.
— Это дурное место, — прошептала она. — Мандрагора вибрирует.
Она уже рассказала ему об алруне. Только ему одному. Другие бы ничего не поняли.
— Здесь все кажется таким мирным, — возразил он.
— Ты так считаешь?
— Нет. Я же сказал «кажется». Твой страх передается мне. Так, что я чувствую — вся местность чем-то заражена.
— Это так. Я не знаю, что прячется здесь. Но я очень хорошо понимаю, почему люди покинули это место.
— Да? А почему, собственно, они сделали это? Бенедикте посмотрела на деревню, лежавшую в серой дымке.
— Должно быть, это случилось совсем недавно…
— Ты судишь по тому большому дому? С чердаком? Да. Похоже, дома здесь ветхие, особенно вон те, маленькие, я говорю о них. И обвалившиеся.
— Да. Мы можем предположить, что люди покинули их приблизительно… сейчас… лет тридцать назад?
— Звучит достоверно. Глупо, что мы не спросили внизу в деревне.
— Глупо, что мы не встретили этого Ливора. Он наверняка что-то знает, поскольку он не боится этого места.
32 
