9 
– У него солнечный удар.
– Нет! – шепчу я.
Они держат меня, сотрясаемого судорогами, подобными землетрясению, а голос, глубоко спрятанный во мне, рвется наружу: «Вот Джонс, вот я, это не он, не он, не верьте ему, выпустите меня, выпустите!»
Я смотрю вверх, на склонившиеся надо мной фигуры, и мои веки вздрагивают. Они трогают мое запястье.
Сердце в порядке.
Я закрываю глаза. Крик внутри обрывается, дрожь прекратилась. Я вновь свободен, я поднимаюсь вверх, как из холодной глубины колодца.
– Он умер, – говорит кто-то.
– От чего?
– Похоже на шок.
– Но почему шок? – говорю я. Меня зовут Сешенс, у меня энергичные губы, и я капитан этих людей. Я стою среди них и смотрю на распростертое на песке тело. Я хватаюсь за голову.
– Капитан?!
– Ничего. Сейчас пройдет. Резкая боль в голове. Сейчас. Уже все в порядке.
– Давайте уйдем в тень, сэр.
– Да, – говорю я, не сводя глаз с Джонса. – Нам не стоило прилетать сюда. Марс не хочет этого.
Мы несем тело назад, к ракете, и я чувствую, как где-то во мне новый голос молит выпустить его. Он таится в самой глубине моего тела.
На этот раз дрожь начинается гораздо раньше. Мне очень трудно сдерживать этот голос.
– Спрячьтесь в тени, сэр. Вы плохо выглядите.
– Да, – говорю я. – Помогите.
– Что, сэр?
– Я ничего не сказал.
– Вы сказали «помогите».
– Разве я что-то сказал, Мэтьюз?
У меня трясутся руки. Пересохшие губы жадно хватают воздух. Глаза вылезают из орбит. «Не надо! Не надо! Помогите мне! Помогите! Выпустите меня!»
– Не надо, – говорю я.
– Что, сэр?
– Ничего. Я должен освободиться, – говорю я и зажимаю себе рот руками.
– Что с вами, сэр? – кричит Мэтьюз.
– Немедленно все возвращайтесь назад на Землю! – кричу я.
Я достаю пистолет.
Выстрел. Крики оборвались. Я со свистом падаю куда-то в пространство.
Как приятно умирать после десяти тысяч лет ожидания! Как приятно чувствовать прохладу и слабость! Как приятно ощущать, что жизнь горячей струёй покидает тебя и на смену идет спокойное очарование смерти. Но это не может продолжаться долго.
Выстрел.
– Боже, он покончил с собой! – кричу я и, открывая глаза, вижу капитана, лежащего около ракеты. В его окровавленной голове зияет дыра, а глаза широко раскрыты. Я наклоняюсь и дотрагиваюсь до него.
– Глупец. Зачем он это сделал?
Люди испуганы. Они стоят возле двух трупов, оглядываются на марсианские пески и видневшийся вдали колодец, на дне которого покоится Риджент. Они поворачиваются ко мне. Один из них говорит:
– Теперь ты капитан, Мэтьюз.
– Знаю.
– Нас теперь только шестеро.
– Как быстро это случилось!
– Я не хочу быть здесь! Выпустите меня!
Люди вскрикивают. Я уверенно подхожу к ним.
– Послушайте, – говорю я и касаюсь их рук, локтей, плеч.
Мы умолкаем. Теперь мы – одно.
– Нет, нет, нет, нет, нет, нет! – кричат голоса из темниц наших тел.
Мы молча смотрим друг на друга, на наши бледные лица и дрожащие руки. Потом мы все как один поворачиваем голову и обращаем взгляд к колодцу.
– Пора, – говорим мы.
– Нет, нет, нет, – кричат шесть голосов.
Наши ноги шагают по песку, как двенадцать пальцев одной огромной руки.
Мы склоняемся над колодцем. Из прохладной глубины на нас смотрят шесть лиц.
Один за другим мы перегибаемся через кран и один за другим несемся навстречу мерцающей глади воды.
Я живу в колодце. Я живу в нем подобно туману, подобно пару в каменной глотке. Я не двигаюсь, я ничего не делаю, я лишь жду. Надо мной мерцают холодные звезды ночи, блещет утреннее солнце. Иногда я пою древние песни этого мира, песни его юности. Как мне объяснить, кто я, если я не знаю этого сам? Я просто жду.
Солнце садится. На небо выкатываются звезды. Далеко-далеко вспыхивает огонек. Новая ракета приближается к Марсу…
Tyrannosaurus Rex
Он открыл дверь в тьму. Чей-то голос крикнул:
– Ну, закрывай же!
Его словно ударили по лицу. Он рванулся внутрь. Дверь за ним хлопнула. Он тихо выругался. Тот же голос полупроговорил-полупропел страдальчески:
– О, боже! Ты и есть Тервиллиджер?
– Да, – ответил Тервиллиджер.
Справа от него, на стене погруженного во мрак зала, смутным призраком маячил экран. Слева плясало в воздухе маленькое красноватое пятнышко – это двигалась зажатая в губах сигарета.
– Ты на пять минут опоздал!
9 
