Глава 3

Злополучный портрет

Придворные герцогской четы виделись между собой не так уж часто и совсем немного времени проводили вместе. Господа и слуги размещались в разных концах дворца и проводили время каждый по-своему. Встречались они по вечерам за ужином, во время приема гостей, просмотра спектаклей, на концертах, участвовали в общих развлечениях в большом дворцовом зале, где обычно все собирались. Иногда даже прогуливались вместе по парку, если погода была хорошая.

Хотя Шарлотте нравилась любая погода, и большую часть дня она обычно проводила в парке. Она любила сидеть на краю одного из бассейнов и кормить хлебными крошками птичек, ей нравилось читать, сидя на скамейке. Лидия де Теобон отвела ее в дворцовую библиотеку, где библиотекарь дал ей томик басен Лафонтена, и теперь Шарлотта от души ими наслаждалась.

В то утро она была свободна от службы и, увидев в окно, что проглянуло солнышко, накинула подбитый мехом плащ, взяла книжку и отправилась в парк к своей любимой скамейке. Но ее ожидало непредвиденное огорчение — скамейка оказалась занята. Два молодых человека, которые могли быть только придворными дворянами герцога, если принимать во внимание изобилие бантов и лент на их камзолах — васильковых на одном, и ярко-красных на другом, — сидели на ее любимой скамейке и оживленно беседовали.

К Шарлотте они оба сидели спиной и ей, конечно же, стало ужасно любопытно, о чем они так горячо беседуют. Она потихоньку приблизилась к ним и предусмотрительно спряталась за статуей.

— Неужели ты в самом деле ходил туда, маркиз? И с какой же целью?

— Разумеется, чтобы она погадала мне, черт побери! Есть вещи, которые мне просто необходимо было узнать, и представь себе — я еще не успел открыть рта, а она уже рассказала мне все, что меня интересовало. На вид она отвратительна, но дара ясновидения у нее не отнимешь. Мой тебе совет: сходи к ней непременно, — с этими словами он похлопал приятеля по плечу. — Она потрясаю-ща-я!

Голос у молодого человека был петушиный, жесты жеманные, и при каждом движении его кружевных манжет до Шарлотты долетали благоуханные волны аромата амбры.

Его друг производил впечатление человека более уравновешенного, бантиков на его одежде было гораздо меньше, а тембр его голоса — на октаву ниже.— Не вижу в этом необходимости, — рассудительно заметил он. — Такого рода визиты кажутся мне небезопасными. Д'Асиньи тоже рассказывал что-то подобное в салоне мадам де Суассон. Он говорил, что эта гадалка творит чудеса, она же, кстати, превосходно готовит любовные порошки.

— И замечательно! Что может быть лучше любви?

— И еще порошки для тех, кто тебе мешает. А мне не мешает никто.

— Мне тоже. Но я думаю, что она их готовит, только если ее об этом попросить. Главное, она великолепно предсказывает будущее. Оно у меня будет потрясающим, и это все, что я хотел узнать. Ну, что? Возвращаемся?

— Я — нет. Мне здесь хорошо, я еще посижу.

Увидев, что юноша в васильковых лентах встал, Шарлотта мигом исчезла за спиной статуи — не дай бог, ее застали бы за подслушиванием! Она дала возможность юноше удалиться от скамейки и уж тогда заторопилась ему вслед. Она услышала столько необыкновенно интересных вещей и была так взволнованна, что не постеснялась даже окликнуть незнакомца:

— Сударь! Сударь! Постойте!

Юноша остановился и величественно повернул в ее сторону голову в огромном, мелко завитом каштановом парике, который делал его, долговязого и тощего, еще выше ростом.

— Что такое? — недоуменно промямлил он, ища среди кружев белоснежного жабо лорнет. Отыскав модную вещицу, он немедленно поднес его к своему тонкому, почти греческому носу. — Вы ко мне обращались, юная дама?

  26