Последние отзывы

  124  

Хейлиг, услышав просьбу Йоргена, сник.

– Не думаю, что Девы Небесные мне внемлют, пока я внутри черной пентаграммы, – виновато предупредил он. И добавил поспешно: – Но я могу выйти и помолиться снаружи…

– Нет уж, молись изнутри. – Кальпурций силой вынудил сесть на место вскочившего было парня. – Я не желаю сообщать тетушке Хагель печальную весть о твоей безвременной кончине!

– Так не внемлют же! – слабо трепыхнулся Хенсхен, но к молитве покорно приступил.

Нет, не вняли. Новое чудовище, похожее на сильно уменьшенного в размерах бескрылого дракона, поросшего редкими волосками вместо чешуи (а может, это именно дракон и был, какая-то особая вальдбундская порода?), оказалось опаснее всех предыдущих, вместе взятых. Оно спрыгнуло с ветвей мощного дуба и с ходу принялось атаковать пентаграмму, да так яростно, что контур колдовской конструкции осветился синим и зазвенел жалобно, как натянутая струна, готовая лопнуть в любую секунду.

Да, этой твари силищи было не занимать, ведь она не принадлежала Тьме, другие источники питали ее. Леса Вальдбунда со времен сотворения мира были ее местом, ее родным домом – пришельцам нечего было противопоставить ей, их темное колдовство не выдерживало напора древних природных чар. Хотя…

– Йорген, что у нас с жезлом? – прокричал Кальпурций Тиилл сквозь оглушительный рев чудовища. – Доставай скорее, вдруг…

Увы. Магический шарик в набалдашнике жезла был тускл, как мертвый жемчуг.

– Пустой! – был ответ. – Ведь мы сто лет никого не убивали!

Да, такое уж свойство имелось у Жезла Вашшаравы, что питался он кровью человеческой, и чем ее больше лилось вокруг, тем охотнее творил чудеса. Вырежи село – захватишь город, город уничтожь – хватит сил на страну. А там и до целого мира доберешься, главное, жизней чужих не жалей.

– А твой баран?

– Точно! – Йорген рывком сдернул с шеи медальон, сунул в руки силонийцу. – Мечтай, чтобы я победил! – И, выхватив меч, выпрыгнул из пентаграммы навстречу атакующей твари.

– Куда?! – взвыли вслед.

– А что делать? – спокойно откликнулся ланцтрегер. – Она все равно сейчас защиту проломит! – Ему даже кричать не пришлось: не ожидавшая ответной атаки тварь на миг перестала реветь.

Ростом «лысый дракон», как мысленно именовал его ланцтрегер, был не так уж велик – с осла ростом, не больше. В простом бою Йорген, однажды без всякой гордости, скорее с горечью назвавший себя «ловким приспособлением для истребления чудовищ», легко одолел бы такого. Но чудовище вовсю использовало колдовство, от которого у противника двоилось в глазах, свинцовой тяжестью наливалось тело и в душе рождался липкий, дурной страх. Нифлунг-полукровка его чарам мог кое-как противостоять. Человек – нет. Хорошо, что Кальпурций понял это прежде, чем случилось непоправимое. Ведь он не пожелал оставаться безучастным наблюдателем и выскочил из пентаграммы следом за другом, перепоручив медальон хейлигу. Но, ощутив на себе мощь магического удара, успел сообразить, что в таком состоянии в бою будет другу Йоргену не подмогой, а лишней обузой, и бесславно, на четвереньках (дрожащие ноги уже не держали отяжелевшее тело), уполз под защиту темных рун, так до конца и не пробитую. Кое-как отдышавшись, силониец поспешил вернуть в свои руки медальон, рассудив, что его мечты о спасении друга будут более горячими и искренними, чем мечты Мельхиора.

Но похоже, для управления альвийским артефактом требовалось знать какой-то секрет, одного желания было мало. Тварь одолевала Йоргена медленно, но верно, не силой брала – колдовством. Все медленнее и слабее становились движения ланцтрегера, он с видимым усилием поднимал меч, удары направлял неточно. Короткие острые когти твари оставляли на его теле все больше кровавых следов, черных в лунном свете.

Не выдержав, на помощь ему попытался прийти Легивар, маг-теоретик. Куда там! Еле сам уполз, да не на четвереньках – на животе. Бесчувственное тельце хейлига, вознамерившегося-таки помолиться «снаружи», обратно пришлось затаскивать за ноги. Нет, ничего, совершенно ничего они не могли поделать против лесных чар, чтобы помочь погибающему другу!

И настал миг, когда Йорген упал. Колени подогнулись, он опустился в мох и сразу завалился на бок, потеряв равновесие – перевесил меч в правой руке. Для него все было кончено. Ликующе взвыв, тварь прыгнула к обездвиженной добыче…

  124