А планы свои они решили пока не менять.
– Итак, продолжаем путь в Нидерталь, – подвел итог Кальпурций Тиилл. – А если уж не смогут светлые альвы помочь или не захотят (с них станется), тогда за неимением лучшего займемся поисками источника колдовских яиц.
Глава 14,
или Первый сон Йоргена фон Рауха
Я дворянин, – ни черт, ни воры
Не могут удержать меня,
Когда спешу на службу я.
А. С. Пушкин
Из Эрнау наши друзья бежали так, будто не семейство виноторговцев Клексов, а сами они были преступниками, по которым плачут петля и плаха. То есть бежал Йорген, а остальные – следом за компанию… Но давайте обо всем по порядку.
Благополучно переночевав в доме учителя (тяга к выпивке Кальпурция больше не мучила), рано поутру они направились в замок – там оставались их вещи и лошади.
Чары больше не властвовали над гарнизоном Эрнау – это сразу бросилось в глаза Кальпурцию. Во дворе царило оживление. Люди еще не успели протрезветь полностью, но мертвыми телами уже не валялись, а копошились более-менее осмысленно: кто-то искал еду, кто-то пытался привести себя в порядок… Но большинство, сами понимаете, опохмелялось из старых запасов.
– Не представляю, что с ними теперь делать? Куда их всех девать и где брать замену? Триста новых человек нужно завербовать одновременно! – сетовал Йорген. – Вот не было заботы… А, ладно! Не моя печаль, пусть дядька Сигебанд со своим хозяйством сам разбирается!
– Постой! – удивился силониец. – Какая замена, зачем? Ведь колдовство прекратилось, все мы стали нормальными людьми…
Но ланцтрегер на это усмехнулся не без снисходительности:
– Друг мой, не будь столь наивен, оставь это качество своему родственнику Хенсхену. – Хорошо еще, что упомянутый родственник брел в стороне и слышать обидные слова не мог. – Это ты стал нормальным человеком, потому что под действием чар находился менее двух дней, притом не выпил ни капли. А все эти люди целый год предавались беспробудному пьянству! Да они спились поголовно, вино бродит в их крови, и власть его сильнее любых чар. Вот посмотришь, они и без всяких артефактов продолжат пить, как пили… ну, в лучшем случае чуть меньше, но не настолько, чтобы нести слу…
Закончить фразу он не успел. Совсем молодой, лет шестнадцати, мальчишка в куртке младшего стража, но без штанов и сапог, в этот самый момент вывернулся из-за угла и с размаху налетел на силонийца, едва не сбив с ног. Йорген поддержал друга за локоть, уцепил подчиненного за шиворот, оттащил в сторонку, кое-как пристроил у стены и вернулся, брезгливо вытирая руки о штаны – от парня нестерпимо воняло мочой.
– Ах, вот ведь несчастье какое! Может, им хорошую ведьму или знахаря прислать?! Вдруг хоть кого-то сумеют отвадить от вина?
«А-а! Тва-ари! Ле-е-зут! Бей их, бей! На сте-эну-у-у-у! – взвыло где-то поодаль. – Не троньте меня! Ай! Не троньте!»
– Белая горячка! Уже! Рановато что-то. Обычно на третий-четвертый день наступает, – прокомментировал маг с неожиданным знанием дела. (Только не подумайте чего плохого, сам Легивар капли в рот не брал. Но его дед по материнской линии помер именно от белой горячки, когда Хенрику Пферду минуло восемь лет, и нельзя сказать, что эта потеря стала большим ударом для его семьи.)
– Нужно скорее убираться отсюда! – побледнел ланцтрегер.
Однажды в детстве он сам едва не стал жертвой деревенского пьяницы, принявшего его за темную тварь, и повторения той давней истории ему что-то не хотелось. Потому что в тот раз пьяницу пришлось убить. Наверное, это глупости и нежности и главе Ночной стражи королевства следует быть более жестким и беспощадным, но очень уж не любил ланцтрегер Эрцхольм убивать людей. Темных тварей – это пожалуйста, сколько угодно. А людей – лучше не надо…
Ничего, обошлось без кровопролития. Быстро забежали в комнату, подхватили свое добро, дальше в конюшню – стараниями кригера фон Зальца лошади были уже готовы, – взгромоздили хейлига, по обыкновению поддерживая с двух сторон: один подсаживает, другой тянет, вскочили в седла сами, ну, тронулись…
И уже в воротах нос к носу столкнулись с двумя запыленными седоками! Это воротился в Эрнау махтлагенар Моосмоор, одолеваемый дурными предчувствиями – он-то знал, какое безобразие творится в замке. Знал, но не остался, чтобы пустить столичному проверяющему пыль в глаза, как-нибудь заморочить и отвлечь. Ускакал, дурак, будто и дела ему нет, что происходит во вверенном гарнизоне! Хорошенький же доклад ляжет на стол его величества! Ох стыд, ох позор какой… Так бранил себя всю дорогу Сигебанд фон Лерхе, наконец не выдержал и повернул коня. Гнал всю ночь, не устрашившись ни темных тварей, ни болотных. И под утро заявился в замок. Да не один, вот в чем беда, а с верным другом своим, Рюдигером фон Раухом.