57 
Он желал ее. Сидя с корзиной здесь, перед ее тихим и пустым домом и клумбами дремавших в лучах вечернего солнца цветов, он желал ее. Навсегда. Это решение не было принято с помощью чьей-то могущественной руки, хотя она может так и подумать. Это просто случилось с ним, и нельзя сказать, что именно так, как он хотел. Все, на что он рассчитывал, и все, от чего ожидал сопротивления, было связано с карьерой.
Будь у него выбор, он уехал бы еще на несколько месяцев. На год. На десять лет. Время, черт возьми, здесь значения не имеет. Он видел бы ее, прикасался бы к ней, и решение было бы принято само собой.
Не он ли, сидя не так давно на этом же месте, говорил ей, что им надо познакомиться поближе? Быть компаньонами, без всяких прикосновений. Именно это он и хотел сказать и был столь же честен, как и в момент его признания в любви. Она приняла первое предложение — с опаской, но приняла. Второе было встречено с паническим отчаянием.
Из-за чего же Джоанна стала такой пугливой? Другой мужчина? Она никогда о нем не упоминала, даже намека не делала. Если он не совсем безнадежен, женщина, с которой он провел эту ночь, можно сказать, пугающе невинна. Если кто-то сделал ей больно, это, должно быть, случилось в далеком прошлом, и пора уже все забыть.
Время. Его не так много, подумал он, приподнимая крышку корзинки, чтобы убедиться, — подарок для нее на месте. В любой день ему могут позвонить, и этот звонок отправит его на три тысячи миль отсюда. Пройдут недели, прежде чем он снова может быть с ней. Он с этим справится. Ему подумалось, что он сможет с этим справиться, если она позволит ему увезти в сердце чувство к ней.
Услышав шум подъезжающей машины, Сэм бережно вернул крышку корзинки на место. Жаждущий любви, подумал он, чувствуя, как живот начинает скручивать, а нервы натягиваются до предела. Это очень подходящее определение.
Джоанна припарковалась позади его машины и принялась лихорадочно соображать, что же ей делать. Она была так уверена, что сможет, приехать домой, закрыться там, возможно, рухнуть в кровать и отсыпаться несколько часов, ни о чем не думая. Но здесь был он, который мешал ее уединению, воровал у нее часы, которые можно было бы провести в тишине. Хуже всего было то, что она была рада, рада видеть.
—Твой день был очень долгим. — Он встал, но не подошел.
—Как только я появляюсь на работе, в голову сразу приходит множество мыслей!
Сэм подождал, пока она подойдет ближе.
—Я знаю, о чем ты. — Затем он прикоснулся к ней, просто слегка погладив по щеке. — Ты выглядишь усталой.
—Мне об этом говорят с раздражающей регулярностью.
—Впустишь меня?
—Ладно.
Он не поцеловал ее. Джоанна ожидала поцелуя, и на этот раз она не была готова к тому, что его не будет. Обернувшись к дому, она начала догадываться, почему же он этого не сделал. Она заметила плетеную корзину и остановилась, когда он взял ее в руки.
—Ты что, привез бутерброды на случай, если я поздно вернусь?
—Не совсем. — Сэм вошел вслед за ней в дом, где все было точно так же, как и в прошлый раз, чистенько и уютно, стоял легкий аромат засушенных лепестков и свежих цветов. На этот раз это были пионы, красные, на толстых стеблях, в банке из темно-синего стекла.
Джоанна принялась снимать туфли, балансируя, удержала равновесие и положила портфель.
—Принести тебе выпить?
—Может, ты присядешь отдохнуть, а я принесу тебе что-нибудь? — Он поставил корзинку рядом с букетом цветов. — Это же я в отпуске, помнишь?
—Обычно я просто наливаю себе кофе, но...
—Хорошо. Я принесу.
—Но...
—Отдыхай, Джоанна. Это займет всего минуту.
Он вышел, оставив ее стоять на месте. Джоанна не могла вспомнить, чтобы ее когда-нибудь столько перебивали за один раз. Что ж, подумала она, раз он сам напросился, пусть. Он может сделать кофе, почему нет? А ей очень хотелось присесть, хотя бы на минутку.
Устроившись в уголке дивана, она подумала: а не прикрыть ли глаза, пока Сэм не вернется из кухни? Джоанна подавила зевок, закрыла глаза и тут же уснула.
Ее пробуждение было столь же внезапным.
Неведомо как она ухитрилась лечь и укутаться в шерстяной плед. Джоанна села и успела пригладить руками волосы, прежде чем заметила Сэма, который сидел у нее в ногах и пил кофе.
—Прости. — Она откашлялась, прочищая горло. — Я, наверное, вырубилась.
Она полчаса проспала как сурок. Это Сэм укутал ее пледом.
57 
