426 
– В городе мы их рано или поздно разыщем. – Ролар отхлебнул из кружки, скривился и отставил ее подальше. Пиво то ли щедро разбавили морской водой, то ли, не мороча себе голову, начерпали прямо из моря. – Но они не из тех, кто позволяет загнать себя в угол и, боюсь, давным-давно смылись из порта…
– Вот только куда? – Орсана уныло подперла подбородок кулаком, уставившись на дверь харчевни. Как будто ожидала, что сейчас она распахнется и на пороге со злорадным: «А вот он я!» – появится неуловимый колдун.
Дверь и в самом деле распахнулась. Хозяйка харчевни, разглядев клиента, согнала с лица дежурную улыбку и продолжила распекать ленивую служанку. Дряхлый дедок, ничуть не обидевшись, бодро застучал клюкой по направлению к ближайшей шумной компании и, втершись на краешек скамьи, неожиданно громким и пронзительным голосом заверещал:
– Эх, молодешь, молодешь, да што вы жнаете о настояшших путешшештвиях? Ражок-другой на оштрова с торговым караваном шплавали и думаете – моршкими волками жаделалишь? Вот я жа швою жижнь вше это море вдоль и поперек ишборошдил, шего только не навидался! Пошалуй, мог бы и вам рашшкажать… да што-то в горле перешохло…
Моряки только ухмылялись, не удостаивая дедка вниманием и – для чего он, собственно, это и затеял, – бесплатной выпивкой.
– Вы што, думаете, я вам ярмарошный враль какой-то? – не сдавался тот. – Да меня в этом порту вшакая шобака жнает, а я ее и подавно! Вот, шкажем, в пожапрошлом году…
– А шо, дидусь, – раздался на всю харчевню звонкий девичий голос, – чи слабо вам перечислить все корабли, ушедшие из Элгарского порта… ну хотя бы за последние сутки? Бутылку ставлю, что и половины не вспомните!
Старикашка поперхнулся от возмущения и, позабыв про клюку, как молоденький засеменил к столику нахалки с явным намерением посрамить ее описанием каждой заклепки всех судов – от величественных эльфийских галер до самых распоследних орочьих лодчонок, – перебывавших в порту за последние десять лет.
Друзья с усмешками переглянулись и призывно замахали разносчице рома.
* * *
Илька негромко присвистнул, подзывая приятелей полюбоваться своей находкой. Небрежно брошенная прямо на песок одежда, кошель, сапоги, а поверх – какая-то трость с янтарной рукоятью. Явно очень дорогая, старинная.
– Видать, купаться полез, – заключил рыжий долговязый мальчишка, самый старший и главный в шайке «мастеров на все руки», как иронично называли себя портовые оборванцы-беспризорники. И куда только они эти руки не запускали! – Илька, глянь!
Подручный послушно сбегал к краю причала. На ближайшем корабле о чем-то то ли оживленно беседовали, то ли ругались два тролля, но в воде никого не было.
– Что ж, утопцу они ни к чему, а раззяву и проучить не грех, – рассудительно заключил рыжий.
Они уже радостно расхватывали бесхозные вещички, когда из тени между доками выскользнула здоровенная собака. Поджарая, длинномордая, с висячим, но отнюдь не трусливо опущенным хвостом. Уж неизвестно, как это у нее получалось, но с тенями она сливалась накрепко, проявившись из них только на свету. Как будто встрепанная бризом шерсть в мгновение ока переменила цвет с мглисто-серого на белоснежный.
Воришки застыли в нелепых позах, не решаясь ни броситься наутек, ни выронить краденое. Ошейника на собаке не было, но у ребят почему-то не возникло никаких сомнений, что к их деятельности она относится оч-чень неодобрительно.
Рыжий попробовал посвистеть, но дрожащие губы не послушались. Собака остановилась сама. В шести локтях или одном прыжке… когда сочтет нужным. Поудобнее расставила лапы, неестественно низко опустила голову, выпятив горбину загривка.
Илька не мог объяснить почему, но на причале она смотрелась на удивление чуждо. Куда уместнее было бы встретить ее в глухом лесу… а лучше не встречать нигде и никогда.
– Во-о-олк! – первой взвизгнула Настая, единственная девчонка в компании.
А еще говорят, никакого от баб толку! Гхыр бы они без ее вопля от земли отмерзли и, побросав добычу, задали стрекача!
Зверь, не двигаясь с места, неотрывно смотрел им вслед. Спокойный серый взгляд холодил Ильке лопатки, придавая ногам невиданную живость.
Как будто мысли читал.
* * *
Лён не стал заходить внутрь. Присел на перила переделанной из двухмачтового суденышка харчевни, возле носа которой очень натурально журчала сточная канава, и долго, молча смотрел на охвативший небо и море закат. Потом, не оборачиваясь, поинтересовался у вроде бы неслышно подошедшего Ролара:
426 
