460 
И тут удача решила, что хорошенького помаленьку.
Я захлебнулась криком, как будто это мою грудь пробил трехгранный клинок, скользнув мимо чуть-чуть припозднившейся оковки. Все, что Лён успел и сумел, – выпустив свой гворд, обеими руками схватиться за древко вражеского и с утробным хрипом дернуть на себя, так что окровавленные лезвия со щелчком раскрылись уже за его спиной. Кростен разжал пальцы и отшатнулся, но Лён целился не в горло. Ему хватило ворота и резкого рывка. Противник звучно хлопнул крыльями, безуспешно пытаясь сохранить равновесие, и Повелители, сцепившись, полетели в воду.
После секундного замешательства и друзья, и выскочившие из каюты на мой вопль враги наперегонки кинулись к борту. Вэрд достиг его первым и, не раздумывая, с разбегу перемахнул, извернувшись в воздухе и почти без всплеска войдя в воду.
Ролар едва успел цапнуть меня за шиворот и рвануть назад.
– Пусти!!! – Кажется, я довольно сильно и метко засадила ему каблуком, вампир аж охнул, но рук не разжал.
Вода, только-только успокоившись, снова вскипела – карминно-алым, быстро расползающимся пятном, в центре которого на мгновение показался и снова исчез под водой острый угол черного плавника.
Я бессильно обвисла на шивороте. Обомлели даже враги, сообразив, что им уже тоже не на что рассчитывать.
И тут за спиной послышался негромкий, но такой искренний [11]и торжествующий смех, что не обернуться на его источник было просто невозможно.
Колдун стоял посреди палубы. Спешить к борту ему не было никакой нужды – он и так знал, кто победил.
Он.
Непонятно, на что рассчитывал Кростен, доверяя этому мерзавцу свой реар – видимо, собирался сменить Хранителя сразу по успешном завершении дела, – но колдун даже ради приличия не подумал скрыть свое ликование. Вокруг экзальтированно воздевшей руки фигуры клубилась местами различимая даже простым глазом голубовато-сизая магическая дымка, как над энергетическим источником.
Кровь погибшего Повелителя вступала в действие. Вот только использовать ее по назначению колдун, похоже, не собирался.
Над кораблями начали прямо из ничего сгущаться тучи. К зловещим спецэффектам, без которых, судя по дешевым книжонкам, не может обойтись ни один порядочный чернокнижник, они не имели никакого отношения. Вполне закономерное природное явление, вызванное резким всплеском магического поля.
Почуяв неладное, маги не стали вторично тратить время на штурм бортов, материализовавшись прямо посреди «Вилеи». Катисса со свистом втянула воздух сквозь зубы, отзывая все бытовые заклинания и сосредотачиваясь на предстоящей битве. Корабли со скрипом разъехались, оцарапав друг другу обшивку. Пираты, не будь дураки, с профессиональным проворством развернули «Хапугу» чуть ли не на месте и кинулись наутек.
Колдун медленно опустил лицо и уставился прямо мне в глаза. Море, небо, палуба, весь корабль как будто исчезли, провалившись в другое измерение, неосязаемое и несущественное.
Остались только он и я.
Бросившуюся вперед Катиссу отшвырнуло и прокатило по палубе, последнюю сажень – в россыпи темно-красных капель. Остановившись, она так и осталась лежать на боку, неестественно подвернув под себя руку, локтем вперед. Глаза были закрыты, из носа тонкой струйкой стекала кровь.
А ведь он еще не начал колдовать. Просто отмахнулся, словно от мухи, не отрывая от меня взгляда.
– Вольха, спаренный щит, скорее!
Я даже не повернула головы. Не попыталась поднять руки, переплетая свое заклинание с учительским. Потому что слишком хорошо понимала, насколько это бесполезно. Мы не сможем ни остановить его, ни хотя бы задержать.
И потом, я все равно уже умерла. Оставалось только, как любил сказануть Вал, «расслабиться и получить удовольствие».
Это было как приливная волна, на десять саженей вздыбившаяся над причалом. Чистая сила, вырвавшаяся на волю с естественностью вопля, не нуждающегося ни в каких расчетах и заклинаниях. Сминающего все на своем пути – будь то мачта или ведьма. Золотисто-маревый купол щита разлетелся брызгами от одного лишь прикосновения, за спиной охнул и, похоже, упал архимаг.
«Ах, удовольствие? Что ж, почему бы и нет!» – с отстраненной, но оттого не менее неистовой яростью подумала я. И сделала самое глупое и геройское, что только могла.
460 
