116 
После того как все эти формальности были улажены, жизнь пошла своим чередом, слишком монотонная для Тибо, который только и мечтал о битвах: уж они точно бы развеяли сожаления и печальные мысли, осаждавшие его по ночам в тесной келье, где ему так трудно было уснуть. Но благодаря Раймунду Триполитанскому, заключившему с Саладином новое перемирие на четыре года, королевство вступило в мирный период и старалось залечить многочисленные раны, оставленные последними мученическими годами жизни Бодуэна.
Тамплиеры не только охраняли дорогу на Яффу и обеспечивали безопасность паломников, которые в течение всего года высаживались на берег с генуэзских, пизанских или византийских судов — плыть на снабженных орудиями кораблях Ордена было надежнее и дешевле. Портом приписки для них была Акра, а оттуда высший руководитель, командор, помогал добраться до Священного города, — тамплиеры еще и следили за порядком в Иерусалиме, поскольку их собратья-госпитальеры занимались, главным образом, здоровьем горожан и путешественников, следили за чистотой в городских банях. Так вот, однажды утром Тибо и Адам в сопровождении двух братьев-сержантов неспешно шли через рынок пряностей, с удовольствием вдыхая запахи гвоздики, мускатного ореха, черного и белого перцев, имбиря, кардамона, тмина и корицы, как вдруг старуха, просившая милостыню на углу улицы Трав, начала их преследовать. Вернее, она стала пробираться через толпу таким образом, чтобы сначала обогнать тамплиеров, а потом вернуться и получше рассмотреть обоих рыцарей. Они шли медленно, на ходу отвечая на приветствия торговцев, с большинством которых Тибо был знаком, и почти добрались до конца крытого тростником прохода, когда старуха, внезапно решившись, бросилась им в ноги.
— Во имя Всемогущего Господа и Пресвятой Девы выслушайте меня...
— Ты достаточно долго живешь для того, чтобы знать: мы не подаем милостыню на улицах, — ответил Адам. — Тебе надо идти в монастырь, мы каждый день кормим там тех, кто нуждается.
— Я не в хлебе нуждаюсь, а в помощи. Мне надо, чтобы вы помогли мне спасти мою хозяйку. Вы ведь мессир Тибо, я не ошиблась? Я не сразу узнала вас...
— Да, это я, только теперь я — брат Тибо. А вы... мне кажется, я вас уже где-то видел.
— Я — Текла-армянка, служанка госпожи Арианы... — проговорила она и внезапно разрыдалась. — О, господин рыцарь, если у вас остались к ней хоть какие-то дружеские чувства, прошу вас, помогите ей! Я уже с ног сбилась, пытаясь хоть как-то облегчить ее участь. И тут вдруг встречаю вас!
—Ариана? Но что с ней случилось? Разве не отправилась она к монахиням-госпитальеркам?
— Нет. Она уже собралась уходить, а я хотела проводить ее, — и вдруг явился господин сенешаль со стражей. Они схватили мою бедную голубку и увели ее...
— Куда? В тюрьму?
— Нет, не в тюрьму... в лепрозорий! Сенешаль сказал, что она — шлюха покойного короля, что она спала с ним и заразилась от него его болезнью... О, Всемогущий Господь! Клянусь перед Тобой, что она была здоровой и чистой!
— Да что вы говорите? Он отправил ее туда? Но по какому праву?
Охваченный негодованием Тибо не обращал внимания на то, что вокруг них собираются люди, но Адам был начеку. Поняв, что его спутник намеревается следовать за этой женщиной в лепрозорий, он схватил его за руку:
— Успокойтесь! Держите себя в руках! Не забывайте о том, что вы — рыцарь, тамплиер и не имеете права вмешиваться в чужие дела...
— Чужие? Когда речь идет о девушке, которую любил мой король? О той, что посвятила ему свою жизнь и кого теперь этот негодяй порочит безобразным и самым подлым образом? Я сейчас...
— Ничего вы сейчас не сделаете! Мы завершим свой обход, а потом спокойно обо всем поговорим. Тетушка, где вы живете?
Она грустно усмехнулась сквозь слезы.
— Где может жить побирушка? Я поселилась под аркой монастыря госпитальерок вместе с другими такими же несчастными. По крайней мере, у нас есть хлеб и укрытие...
— В таком случае, мы сумеем вас найти. А теперь уходите! Мы и так привлекли к себе лишнее внимание!
Он говорил не грубо и не резко, но твердо и очень убедительно, так что слезы бедняжки мгновенно высохли. Она поняла, что ее просьба услышана, и уже со спокойным лицом поклонилась и скрылась в прохладной тени улочки. Постепенно успокоился и Тибо. Адам прав: огласка ни к чему, она не поможет девушке, которую он считал вдовой Бодуэна и к которой относился с братской нежностью, рожденной преклонением перед такой великой любовью.
116 
