Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
54 
— А ты не можешь подробнее рассказать нам, почему они стремятся попасть туда снова? Кстати, спички ты захватил?
— Конечно. Второй раз такой грубой ошибки я не допущу.
Пока они ехали все трое рядом друг с другом по широкому плоскогорью, Ветле попытался рассказать о Тенгеле Злом и его многочисленных кознях. И, к его удивлению, мужчины выслушали рассказ, не сомневаясь в его правдивости. Но ведь цыгане — дети природы с массой предрассудков и суеверий. Он обратил внимание, что свободно мог говорить с ними и рассказывать столько, сколько необходимо для понимания сложившейся ситуации.
Они проглотили все без возражений.
— Теперь мы понимаем твое беспокойство, — сказал один из них. — Мы быстро найдем девчонок.
— Возможно они опасны, — предупредил он. — Находятся под его контролем, а он способен на многое!
— Это мы понимаем. Со мной святая иконка, — сказал второй цыган.
Ах, подумал Ветле. Разве она поможет?
* * *
Я догоняю ее, — подумала она. Но она здорово бегает! Словно у нее выросли крылья!
Может быть. Может, беглянке кто-то помогает?
Как тяжело бежать по жаре! Только изредка видела она перед собой фигуру девочки, и это воодушевляло ее, придавало новые силы. Бежать же таким образом под солнцем, которое безжалостно печет, словно избрало ее одну и решило испепелить концентрированными лучами жара, смерти подобно.
Надо пробежать еще одну рощу. И перед ней откроется широкий вид…
Сердце почти переместилось в горло. Вон она стоит, эта подлая воровка, похитившая у Ветле его самое дорогое сокровище, эту глупую бумагу. Что сделать с такой негодяйкой?
И как она выглядит! Совершенно не похожа на себя. Глаза фанатично горят, на лице необычная решительность.
В руке она держит тяжелый сук, но впечатление такое, что поднимает его она необыкновенно легко. Вид неожиданно пугающий.
— Ты, проклятый крысенок, презренный вор! — сквозь зубы прошипела она. — Ты действительно хочешь украсть моего Ветле?
Вторая ничего не ответила, слышно было только ее шипящее дыхание.
— Брось сук и отдай мне бумагу!
Ответа снова не последовало. Девчонка словно превратилась в другое существо, в монстра, полного ненависти и злобы.
Но ведь она была еще совсем молоденькой девочкой, почти ребенком! Не могла быть опасной.
Удар пришелся по плечу и руке. Она едва устояла на ногах, в глазах потемнело. Почти в тумане она увидела, что девочка бросила сук и бросилась бежать.
Наконец она пришла в себя настолько, что снова смогла продолжать погоню. Она и не думала сдаваться ни за что на свете.
«Она бежит следом за тобой».
«Я знаю, мой господин и мастер. Она убожество и опасности не представляет».
«Нет, но идет много людей. Я слышу топот лошадиных копыт. Спрячь бумагу, если они догонят тебя! Они не должны завладеть ею!»
«Я добегу до замка раньше их».
«Да! Мелодия должна быть сыграна! А, я жажду этого!»
«Доверься мне, мастер! Из-за какой-то противной девки я не выпущу ноты из рук. Успею в замок».
«Да, беги, спеши, лети на легких ногах, мое мысленное могущество придаст тебе силы!»
«Она догнала меня».
«Встреть ее! Сейчас!»
Девочка остановилась и подождала свою преследовательницу. Стояла, держа в руке камень. Вторая увидела ее слишком поздно.
Камень попал в цель. Преследовательница упала.
«Теперь я свободна, дорога в замок открыта».
«Отлично, рабыня! Превосходно!»
* * *
На своих тяжелых конях они скакали во всю прыть. Земля гремела под массивными копытами.
— Там кто-то лежит!
— О, Боже, красное платье Хуаниты! Она не…?
Они остановились и спешились. Ветле было несколько трудно справиться с лошадью, но и ему это удалось.
Все остальные были уже возле девочки и подняли ее.
— Ударили по голове, — сказал один из цыган.
— А вот и окровавленный камень, — воскликнул Ветле. — О, дорогие, что с ней?
— Она дышит, — ответил один из мужчин.
— Кажется, рана неглубокая, — произнес другой. Хуанита застонала и открыла глаза. Снова сомкнула их с замирающим стоном.
— Бумага у нее, — прогнусавила она. — Я пыталась…
— Мы знаем, Хуанита, — быстро сказал Ветле. — Ты оказалась проворной.
Она одарила его слабой, но гордой улыбкой.
54 
