Особенно,... 
2 
Кому достанется огромный псевдоитальянский дворец? Старшей дочери Гастона, прозванной Большой Мадемуазель, после ее подвигов во время Фронды, когда она, нимало не усомнившись, заставила стрелять пушки Бастилии по своему кузену Людовику XIV. Мадемуазель, которая теперь занимала большую часть замка, была без сомнения богатейшей женщиной Франции: принципаты Домб и Рош-сюр-Йон, герцогства Монпансье, Шателеро и Сан-Фаржо вкупе с многочисленными прекрасными землями, носящими титулы маркграфств, графств, виконтств и баронств, кое-какие королевский ренты, а также ренты некоторых частных лиц, все это составляло триста тридцать тысяч ливров ежегодной ренты. Но она была не только богатейшей, но и безумнейшей. Тридцати шести лет ей пришла в голову идея выйти за младшего отпрыска семейства Периго, Антуана Номпар де Комон, маркиза де Лозен, который был на семь лет моложе, менее знатен и к тому же некрасив. Стоило на него поглядеть! Маленького роста, с красным носом и редкими волосами, Лозен был далек от того, чтобы казаться даже симпатичным… Но тем хуже, ибо он обладал невероятным умом и рыцарской храбростью; женщины были без ума от него. Он давно потерял счет своим любовницам, и в ловких руках этого шалуна бедняжка Мадемуазель превращалась в мягкий воск.
Лозен был на волосок от того, чтобы заполучить богатейшее наследство, женившись на богатейшей наследнице в 1670 году. В последний момент Людовик XIV взял назад свое согласие на брак и Лозен, мало что понимая и совершая непростительные глупости на каждом шагу, был вынужден присоединиться к обществу суперинтенданта Фуке в башне Пинероль, в Пьемонте. Там он оставался десять лет, причем все это долгое время его местопребывание держалось в секрете.
Конец мечты о счастье и арест рыцаря воистину разбили сердце Мадемуазель. Она плакала, умоляла. Ничего не помогло, хотя король отнесся к ней очень благожелательно. И вот, оставшись одна в своем Люксембурге, она ждет, надеется, изыскивает разные пути к освобождению того, кого не в состоянии забыть. И наконец добивается этого в 1680 году… пообещав оставить по завещанию свой принципат Домб и графство д'Э молодому герцогу дю Мэн, сыну Людовика XIV и мадам Монтеспан.
В марте 1682 года Мадемуазель и Лозен вновь встретились. Ему сорок девять лет, ей пятьдесят пять. Он продолжает говорить о женитьбе, и она не видит ничего лучше. Свадьба состоялась, и жизнь Мадемуазель превратилась в сущий ад. Люксембургский дворец и замок д'Э были свидетелями страшных сцен. Лозен быстро почувствовал себя господином, причем был ужасно груб. Он изменял жене со всеми подряд, требовал, чтобы с ним обращались как с принцем, ее же держал за рабыню. Если же за все это Лозену и доставалась пара тумаков, то и он не оставался в долгу. После двух лет такого существования этой пытке был положен конец, что и произошло официально в Люксембургском дворце. Дворец обрел прежнее спокойствие, и Мадемуазель продолжала там жить вплоть до своей смерти 23 марта 1693 года. Перед смертью она не пожелала принять Лозена, возможно, раскаиваясь в прежней своей опрометчивости… он же облачился в траур.
После краткого владычества во дворце сводной сестры Мадемуазели, герцогини де Гиз, он вернулся к Людовику XIV, который и подарил его своему брату, герцогу Филиппу Орлеанскому. Последний имел сына, тоже Филиппа, рожденного от союза с принцессой Палатин, и который, по смерти старого короля, стал Регентом.
Придя к власти, он уступил настоятельным просьбам своей старшей дочери, Марии-Луизы-Елизаветы, вдовы герцога Беррийского, которой было тогда всего двадцать лет. Восхитительная юная герцогиня пожелала жить в Люксембургском дворце, подобно тому как она желала иметь при себе человека, который бы все время убеждал ее в том, что именно она сейчас королева. И поскольку она всецело властвовала над ослепленным отцом, для герцогини не составило никакого труда добиться своего и в этом случае.
Регент был хорошо образован, воспитан, был хорошим дипломатом и добрым человеком, из него вышел бы неплохой король Франции, но, презираемый с детства и пришедший к власти только благодаря случайному стечению обстоятельств, он быстро пристрастился к вину и распутству, увлекся женщинами, ища в них утешения, развлечения же искал в публичных дебошах и всяческих стычках. К сожалению, дочь разделяла его вкусы, и Люксембургу привелось видеть такое, чего не видел даже Елисейский дворец во времена Революции, будучи превращенным невесть во что.
2 
