179 
– Я тоже люблю вас. Знайте и удовольствуйтесь этим. Иначе гибель. Ваша и моя. Может быть, мы уже погибли… Иначе что означает это странное письмо?
Вы появились у меня по чьей-то воле. Нас кто-то хочет погубить, но мы не знаем кто.
– Возле вас, мадам, притаилась змея. Сестра – орудие в руках брата, а Ронселен де Фос поклялся…
– Эльвира! Думаю, вы не ошиблись! Кто-то придумал эту интригу с ловушкой! Кроме нее – некому!
Маргарита взяла со стола серебряный колокольчик и позвонила. Никто не появился на зов. Она подошла к двери, но не смогла открыть ее, несмотря на все свои усилия и усилия Рено, который тут же присоединился к ней.
– Нас заперли, – простонала королева. – Господи! И значит… Вы никого не повстречали по дороге?
– Никого. Только караульного у входа под крытым сводом.
– Ни одну из моих служанок? Адель, например? Или сира д’Эскейрака? Он-то куда делся, в самом деле?!
– С вашим верным сторожевым псом, очевидно, что-то случилось. Он не из тех, кто оставляет свой пост… Я должен уходить, и как можно скорее, моя королева! Отойдите, пожалуйста! Я попробую вышибить дверь.
Рено разбежался, ударил в дверь плечом, но только больно ушибся.
– Двери в королевских покоях очень надежны, – сообщила Маргарита печально. – Эта сделана из дуба и окована бронзой.
Рено подошел к окну. Единственный оставшийся выход. Маргарита его окликнула:
– Смотрите! Вот туда!
Из-под дверной щели в комнату вползал дым вместе с огненными змеями – загоревшимся маслом упавшей лампы.
– Огонь! С той стороны полыхает огонь! – вскричала Маргарита. – О Господи!
Она принялась кричать, звать на помощь, стучать в дверь, но все тщетно. Можно было подумать, что во дворце не осталось ни одной живой души, и как это страшно, когда первое – и последнее! – свидание наедине, пробудившее столько взаимной нежности, оборачивается мучительным кошмаром!
– Мы оказались в ловушке, – проговорил Рено. – Но мы непременно из нее выберемся. Отойдите от двери, мадам. Нет смысла в нее стучаться, а горящее масло может поджечь ваше платье.
Рено вновь вернулся к окну – оно было двойным, на две узкие части его разделяла изящная колонка. Он примерился: человек вполне мог пролезть в него. Он свесился вниз. Окно выходило в темный колодец, скорее всего внутренний дворик, где из каменной рыбы потихоньку сочилась вода, скапливаясь в каменной чаше, огороженной довольно высокой оградой.
– Спуститься можно! – заявил Рено и стащил с себя монашескую рясу, мешавшую ему двигаться.
Он направился к кровати, намереваясь разорвать и связать простыни, превратив их в подобие веревки, но услышал странный свист и едва успел отскочить в сторону. Неведомо откуда взявшаяся стрела с горящим оперением вонзилась в кольцо, поддерживающее полог. Он мгновенно вспыхнул. Огонь бежал по нему, сыпались искры, еще мгновение, и все вокруг должно было заполыхать. Дыма становилось все больше, он становился все чернее и гуще. Рено пытался гасить подушками горящую кровать и услышал, как кашляет Маргарита. Продолжая бороться с огнем, он отыскал ее глазами: она звала на помощь, пятясь к молельне в глубине комнаты. Рено крикнул:
– Если у вас есть другое платье, мадам, менее широкое и более удобное, переоденьтесь!
Маргарита послушалась, подошла к сундуку, достала длинное темное платье и сбросила восточный наряд… Рено отвернулся и принялся срывать горящие занавеси полога, думая выбросить их в окно и запретив себе смотреть на чудесное видение. Маргарита тем временем переоделась в глухое темно-синее платье и затянула шнурки. Рено удалось вытянуть простыни, к счастью не пострадавшие. При помощи веревки из простыней он хотел спустить вниз королеву. Оставалось только узнать, где находится невидимый стрелок. А может быть, ему лучше спускаться вместе с ней, привязав ее к себе и защищая своим телом?
Должно быть, с улицы кто-то заметил пожар. Послышался шум, крики, кто-то кого-то звал. Из-под двери дым валил все гуще, там, видно, бушевал огонь, хотя дверь по-прежнему держалась. Маргарита между приступами кашля продолжала звать на помощь. Рено попытался увлечь ее к окну, к которому накрепко привязал связанные простыни, но Маргарита отказалась:
– Нет! Я выйду только через дверь!
– Но это невозможно! Будьте благоразумны.
179 
