Последние отзывы

  126  

– Что тебе надо, гражданка? – сурово спросил он.

– Я хотела бы видеть гражданку Гранмезон. Она ведь здесь живет?

Лаура произнесла это с заметным иностранным акцентом, и жандарм сразу же нахмурился:

– А ты кто такая? Часом не англичанка?

– Нет, я американка. Меня зовут Лаура Адамс. – Она протянула ему свое свидетельство о гражданской благонадежности. – Мари Гранмезон – моя подруга, поэтому я и хочу ее навестить.

– Мне, конечно, жаль, но гражданку Гранмезон посещать запрещено. – Жандарм внезапно расхохотался. – У нее заразная болезнь, и ее надежно изо... изолировали! – Он не слишком уверенно произнес последнее слово.

– Она больна? – встревожилась Лаура.

– Можно сказать и так. Она больна роялизмом, а это очень опасная болезнь!

– Иными словами, для гражданки Гранмезон собственный дом стал тюрьмой? – вмешался Жуан, который уже начал терять терпение. – Так зачем же тогда ее выпустили из тюрьмы?

– Если бы ты оказался на ее месте, ты бы так не говорил. Ей куда лучше в собственной квартире, чем в камере. Кстати, ты-то кто такой? Прислуживаешь богатым иностранцам?

Жуан сунул нахалу в нос свой железный крюк, и жандарм в ужасе отпрянул.

– Я воевал и потерял руку под Вальми! Советую тебе говорить со мной поуважительнее, сопляк!

– Извиняюсь, гражданин. У тебя же на лице это не написано... Но я был бы рад пожать руку такому храбрецу! – Жандарм протянул Жану грязную ладонь, и тот пожал ее здоровой рукой. – Только насчет гражданки Гранмезон я тебе ничем не могу помочь. Ее охраняют днем и ночью на тот случай, если ее любовник, настоящий злодей, решит к ней наведаться.

– А что же она ест? Или ей с неба сыплется манна? Может, ее все же выпускают за покупками?

– Нет, она не выходит. Покупками занимается ее слуга, здоровенный такой. А гражданка Гранмезон не должна ни с кем общаться. Так что сожалею, но вы ее увидеть не сможете.

– Но хотя бы передайте ей то, что мы принесли! – попросила Лаура.

– А записки какой-нибудь там случайно нет, а?

– Посмотрите сами. Это мед и варенье, которое гражданка Гранмезон сама варила. Сливы из ее собственного сада. Скажите ей, что это от Лауры и...

– Хватит! – оборвал ее жандарм. – Ничего я ей не скажу! Будьте довольны, что я это у вас беру...

Жуан вытащил из кармана пачку ассигнаций и показал их жандарму.

– А это не поможет? – прошептал он, оглянувшись.

– Ты что, с ума сошел? Неужели не понимаете, что сейчас «национальная бритва» приблизилась к горлу каждого? Давайте сюда вашу корзинку и уходите побыстрее!

Они не стали настаивать и ушли, но по дороге Жуан дал волю своему раздражению.

– Какая глупость! – бормотал он. – Если они вот так пытаются поймать барона, то им это не удастся. Конечно, за домом следовало наблюдать, но издалека и не так явно. Им не хватает ума даже на то, чтобы устроить настоящую западню!

– Вам следовало бы давать им уроки! – насмешливо сказала Лаура. – Если бы я знала, я бы сунула записку в варенье. Мари куда больше нуждается в том, что я могла бы ей написать, чем в десерте к чаю.

– Это так важно?

– Да, это очень важно! Видите ли, Мари считает, что Бац любит другую женщину, и я должна была...

– А разве это не так? Ведь он вас любит, это сразу видно!

Лаура нахмурилась:

– Речь не обо мне, а о нахальной девице, которая явилась к Мари и поведала ей, что она невеста барона и ждет от него ребенка. Скажите, Жуан, улица Бюффо далеко отсюда?

– Это недалеко от нашего дома на Монмартре, – ответил Жуан, знавший Париж как свои пять пальцев. – А что вы там забыли?

– Именно там живет эта Мишель Тилорье. Я хотела бы с ней поговорить.

Жуан собрался было сказать, что ее эта история не касается, но он по опыту знал, что, когда между бровей Лауры появляется такая вот упрямая сердитая складка, лучше с ней не спорить.

– Что ж, улица Бюффо, так улица Бюффо! – вздохнул он.

Однако судьбе было угодно, чтобы в это утро Лаура не встретилась ни с кем из нужных ей людей. Когда они пришли на улицу Бюффо, перед одним из красивых, окруженных садами особняков стояла толпа зевак, а жандармы окружили закрытую карету. Кого-то явно арестовали.

– Господи! – выдохнула Лаура. – Именно в этот дом я намеревалась зайти.

– Судя по всему, у соперницы мадемуазель Мари неприятности...

Они смешались с толпой соседей и прохожих. Спустя минуту на пороге появилась женщина в черном, элегантная, красивая, но очень бледная. Два жандарма без всяких церемоний стащили ее с лестницы, бросили в карету и сели туда сами. Фиакр немедленно тронулся с места, окруженный конными жандармами.

  126