15 
Но это мгновение казалось удивительно спокойным. Жан был рядом с ней, в своем рабочем кабинете, занимался подсчетами, разбирал записки и газеты, скопившиеся за время его отсутствия. На улице морозило; ранним утром крупными хлопьями повалил снег, приглушая все звуки, и ватным покрывалом укрыл сад, крыши, черные пустые поля и разбитые дороги. Теперь повсюду, насколько хватало глаз, лежал изысканный белый ковер с узором из птичьих следов. «Какое великолепное обрамление для уютного гнездышка», – подумала Мари, с наслаждением потягиваясь и вспоминая возвращение Жана.
Жан вернулся поздно, около полуночи, но Мари не спала. Тонкий слух молодой женщины различил негромкий звук открывшихся ворот, цокот копыт по еще сухому гравию. Потом раздался топот ног на лестнице – это Бире-Тиссо спешил встретить хозяина. Верный слуга почти не спал все это время: он плохо переносил те моменты, когда его хозяин пускался один на поиски опасных приключений. Но на этот раз де Бац остался непреклонным, заявив, что в Англию Бире-Тиссо не поедет. Его главная задача – защищать Мари, это особенно важно сейчас, после вторжения негодяев в их дом в день казни короля...
В мгновение ока Мари нашарила тапочки, накинула халат поверх ночной рубашки и птицей полетела навстречу де Бацу, плача от радости и облегчения. Наконец-то Жан вернулся!
Барон обнял ее, отругал за то, что она выходит в таком одеянии на мороз, поднял на руки и донес до спальни, бросив на ходу Бире-Тиссо:
– Приготовь мне что-нибудь поесть! Я умираю с голоду.
Разумеется, он хотел есть и пить, он продрог до костей, но каким же счастье было прижаться щекой к шелковистым кудрям Мари, почувствовать у своей груди биение ее сердца! С той самой минуты, как разбушевавшееся море буквально выбросило его корабль на берег Булони, Жан думал только о ней, о ее улыбке, о ее нежности, о ее теле. И когда Мари оказалась в его объятиях, ему оставалось только слиться с ней в счастливом забытьи, поглотившем разочарование, усталость, страдания. Только сейчас он почувствовал, как изголодался по ней.
Жан любил ее с неожиданной яростью, удивившей и очаровавшей Мари. Она поняла, как нужна ему, и это развеяло все сомнения, которые иногда ее посещали.
– Я просто животное, – признался он смущенно, когда все было кончено. – От меня ведь, наверное, за версту несет лошадиным потом и... козлом. Прости меня!
– Это все неважно, главное, что ты меня любишь. И знаешь, мне понравилось! – засмеялась Мари. – Могу ли я теперь напомнить тебе, что ты проголодался? И что поднос, который приготовил для тебя Бире, наверняка покрылся льдом?
– Не имеет значения! Скромность – одно из главных достоинств слуги, так что не стоит жаловаться на издержки.
Поднос и в самом деле стоял за дверью, но на нем не было горячих блюд. Бире-Тиссо приготовил для своего хозяина бутылку шампанского, паштет из кролика, сыр, хлеб и варенье. Вполне достаточно, чтобы утолить голод путника.
Де Бац поставил поднос на постель и наполнил два узких высоких бокала игристым золотым вином.
– М-мм, как вкусно! – оценила Мари, наслаждаясь шампанским и отпивая его маленькими глотками.
– Шампанское создано для радости, мой ангел, и особенно для любви. После него всегда хочется начать сначала. А так еще приятнее... – Он пролил несколько капель из бокала на обнаженную грудь молодой женщины и принялся собирать их губами. Но Мари с улыбкой отстранилась:
– Поешь сначала, а потом расскажи мне все. Ах, Жан, тебе не кажется, что стыдно быть такими счастливыми, когда другие так несчастны?
– Не вижу в этом ничего дурного. Насладимся мы этим моментом или нет – это ничего не изменит в судьбе тех, кто сейчас в опасности. И потом, кто знает, вполне возможно, что очень скоро опасность будет грозить и нам. Так что давай жить, пока живется!
Де Бац принялся за еду, и Мари с любовью наблюдала за ним. Он поглощал все подряд с отменным аппетитом путника, который провел много часов в седле.
– Ты удовлетворен результатом поездки? – наконец спросила она.
– В основном – да. Уильям Грей, ювелир с Бонд-стрит, позабыл свою обычную невозмутимость, как только увидел бриллиант. Он даже не стал торговаться. Я думаю, у него уже был на примете богатый покупатель.
– Английский королевский дом, я полагаю?
– Едва ли. Продать алмаз королю Англии значило бы рисковать слишком многим. Как бы то ни было, Грей мне сразу заплатил. Я мог получить всю сумму в добрых золотых английских гинеях, но я предпочел чеки в различных банках. Теперь мы наконец можем готовить побег августейших особ!
15 
