193 
- Это огонь прорывается, - Сверр разводит руки, и на раскрытых ладонях его пляшут желтые языки пламени. - Ты слышишь огонь?
Слышит.
Глухие удары под землей, заставляющие дышать.
- Жарко.
- Кэри, - Сверр присаживается на четвереньки, опираясь кулаками в землю. Если сожмет руки, огоньки погаснут. - Послушай меня внимательно.
- Ты умер.
- Умер, - он не спорит и выглядит очень серьезным. - Тебе нельзя прятаться во сне.
- Почему?
- Потому что это - плохая сказка…
Огонь вырывается сквозь стиснутые пальцы, ползет по руке Сверра, и белая рубашка его начинает тлеть.
- Ты больна, Кэри.
- Я знаю. А тебя нет.
- Есть, - он раскачивается, то опускаясь на босые пятки, то подаваясь вперед, заставляя Кэри отползать. - Ты меня помнишь, значит есть. Ну же… Кэри… уходи…
Он протягивает руку, разжимая кулак, и на ладони остается смутно знакомый фиал. Пламя же охватывает плечи и волосы Сверра, и искры кружат роем рыжей мошкары, садятся на шляпку Кэри, и та вспыхивает.
- Беги!
Крик Сверра заглушает гортанные голоса чаек, и Кэри просыпается. Она вскакивает, охваченная ужасом.
Нет моря.
И нет огня.
Комната. Приоткрытое окно с сугробом на подоконнике и острыми иглами сосулек. Камин и перегоревшие дрова, серые языки пепла, которые вытащили на ковер. Платье, не то брошенное, не то забытое на кресле. Маска остроклювая и ожерелье из серебряных перьев.
Вчерашний бал…
…и черная роза в руках.
Королевский дворец… и зал. Суета. Толпа. Брокк, который вдруг потерялся… и Оден. Прогулка в сад, где лавка и бумажные фонарики. Черные вороны… просто чья-то дурная шутка.
Кто это говорил?
Голова все еще была тяжелой, и силы, с которыми Кэри вынырнула из странного сна, таяли. Она сидела на кровати, свесив босые ноги, наслаждаясь прикосновением к неестественно холодному полу.
- Вороны, - собственный голос был хриплым, каркающим.
И вправду ворона.
Встрепанная и больная… вот только болезнь эта… черная роза.
Вороны. Духота… и бред, в котором опять же жила чернота… пробуждение вчерашнее, помнившееся смутно… и возвращение в сон… Сверр.
О чем он хотел предупредить?
Нельзя спать.
Сон лишает сил, но их и так немного, Кэри и встать сама не способна… а вот дотянуться до ленты - вполне. Горничная явилась тотчас.
- Мой муж…
- Уехал, леди.
- Сказал, когда вернется?
- Нет, леди.
…скоро… он обещал, и Брокк слово держит… черная роза… почему эта роза не выходит из головы… и запах ее, одуряюще сладкий аромат… кажется, Кэри ненавидит розы.
…ты заболела.
Ложь.
…все серьезно?
- Что сказал доктор?
- Доктор? - горничная смущена.
И мерзнет… на ней платье из плотной шерсти, но она все равно мерзнет и косится на раскрытое окно. Значит, в комнате очень холодно, а Кэри холода не ощущает.
- Простите, леди, но… я не знаю.
Беспомощная ложь. И выходит, что доктора не приглашали. Почему?
…потому что с этой болезнью врач не способен справиться.
А кто тогда?
Фиал на ладони…
…яд.
- Будь добра, подай мне шкатулку… - Кэри попыталась встать, но поняла, что не в состоянии удержаться на ногах. Горничная просьбу исполнила, ей явно было неуютно в этой комнате, наедине с Кэри.
Боится?
Не Брокка, но… чего тогда?
Не того ли, что хозяйка вдруг умрет? Печально было бы… несвоевременно. Слово привязалось, нелепое какое, смерть, как и болезнь, редко приходит вовремя. Откуда только взялись эти циничные мысли? Умирать Кэри не хочется. Впрочем, кажется, ее и не спросят…
Шкатулку горничная поставила на колени Кэри и крышку помогла открыть. Брошь-камея и пара простеньких колец, часики-луковица, жемчужные серьги, на левой сломан замочек, но отдать серьги на починку руки не доходят… надо Брокка попросить, он сделает.
…фиал из обманчиво тонкого стекла лежал на самом дне, скрытый тяжелой нитью жемчужных бус. Яд, который подарила леди Грай.
…духи и яды…
…духи надо будет попросить, Грай не откажет.
…яд
Мысли сбивались. Нельзя отвлекаться, нельзя возвращаться в сон…
…яд и черная роза, которую передали для Кэри…
…не стоило принимать цветы.
Плохо. И кровать манит, но спать нельзя. Она должна дождаться Брокка, чтобы…
…просто дождаться. Считать бусины на ожерелье… почему-то всякий раз получалось иное число. Но Кэри с непонятным самой себе упрямством перебирала их.
193 
